Пираты - призраки

– Что бы там ни было, а я все равно получу свои суточные все до единого пенса, есть тут тени или нет – мне плевать.

Я посмотрел на него в изумлении.

– Какая связь между суточными и тем, что происходит на борту?

Он, кивнув с какой-то непреклонной решимостью, сказал:

– Послушай.

Я ждал. Он показал рукой в сторону кормы.

– Команда списалась.

– Во Фриско, ты имеешь в виду? – спросил я.

– Ну да, – ответил он. – И никто не получил всех тех денег, что причитались каждому из нас. Я один остался.

Я понял внезапно, к чему он клонит.

– Ты думаешь... – Поколебавшись, я закончил: – Они все тоже видели тени?

Он кивнул, но ничего не сказал.

– И все они сбежали?

Он снова кивнул и начал выбивать пепел из трубки, постукивая ею о спинку койки.

– А офицеры, а капитан? – спросил я.

– Все новые, – сказал он и встал со своей койки: ему пора было заступать на вахту – пробило восемь склянок.

Глава 4 КТО-ТО БАЛУЕТСЯ С ПАРУСОМ

Была пятница, когда второй помощник загнал ночную вахту на реи искать человека под клотиком < Клотик – деревянная или металлическая деталь закругленной формы, насаживаемая на верх мачты. Внутри клотика ролика (шкивы) фалов для подъема фонаря, флагов.> гротмачты; в течение пяти дней почти все разговоры на корабле крутились вокруг этого случая; хотя никто, за исключением Вильямса, Тамми и меня, казалось, не воспринимал происшедшее всерьез. Возможно, не стоит исключать из их числа и Квойна, который при малейшей возможности продолжал настаивать, что у нас в трюме прячется «заяц». Что же касается второго помощника, то он, по-моему, тоже начал понимать, что дело было куда более серьезным и менее понятным, чем ему поначалу казалось. Я знал, что ему приходится держать при себе догадки и предположения, касавшиеся природы случившегося, поскольку Старик и первый помощник безжалостно высмеяли его, услышав историю про «домового» на борту. Я узнал об этом от Тамми, который подслушал, как они изводили его насмешками в течение всей второй полувахты вечером следующего дня. Так, он поведал мне не одну еще вещь, которая доказывала, на" только второй помощник обеспокоен своей неспособностью донять загадочное появление и исчезновение человека, увиденного им на вантах мачты. Он заставил Тамми подробнейшим образом пересказать все, что тот мог вспомнить о фигуре, которую мы видели около кормовой лебедки. Самое интересное, что в его поведении не было ни тени насмешки, ни намека на какое-либо недоверие словам Тамми; он крайне серьезно все выслушал, а потом задал массу вопросов. Я более чем уверен, что в его голове рождалось единственно возможное объяснение. Хотя, видит Бог, выглядело оно совершенно невероятным и абсолютно невозможным.

В среду вечером, после пяти дней, наполненных бесконечными разговорами, о которых я упоминал, произошло событие, вселившее еще больший страх в тех, включая и меня самого, кто уже все понял... Однако я вполне допускаю, что те из матросов, которые не знали ничего о тенях, не увидели особых причин для беспокойства в событии, о котором я собираюсь сейчас рассказать. Хотя и они были в достаточной степени удивлены и озадачены, а возможно, даже и испытали легкий мистический ужас. Слишком много необъяснимого было в том происшествии, несмотря на всю его заурядность и естественность. Суть его сводилась всего лишь к тому, что один из парусов неожиданно распустился, правда этому сопутствовали поистине значимые детали – значимые в свете того, что знали Тамми, я и второй помощник. Семь склянок и чуть позже еще одна были отбиты вахтенным, первой вахты, и нашу смену подняли с коек, чтобы сменить их. Большинство парней спрыгнули уже на пол и, сидя на своих сундучках, натягивали на себя робы.

Внезапно в дверном проеме кубрика появилась голова одного из практикантов сменяющейся вахты. Он сказал:

– Старший помощник хочет знать, кто из вас, парни, закреплял фор-бом-брамсель?

– Зачем это ему? – поинтересовался один из матросов. – Подветренный край распустился и болтается, – сказал практикант. – И он приказывает тому, кто крепил его, сразу, как только он заступит на вахту, лезть наверх и привести все в порядок.

– Приказывает? В любом случае это не я, – ответил матрос. – Спроси других.

– В чем дело? – полюбопытствовал Пламмер, слезая со своей койки.

Практикант повторил вопрос старшего помощника.

Матрос зевнул и потянулся.

– Постой-ка, – пробормотал он, одной рукой почесывая затылок, а второй отыскивая свои брюки. – Кто крепил брамсель, говоришь? – Он засунул ноги в брюки и поднялся. – Да Том, кто же еще?

Получив ответ, посыльный ушел.

– Эй! Приятель! – закричал Стаббинс Тому – матросу второго класса. -Вставай, ленивый дьявол! Первый помощник только что присылал посыльного с тем, чтобы узнать, кто крепил фор-бом-брамсель? Парус весь раздуло, и он говорит, чтобы ты залез наверх и подвязал его.

Том спрыгнул с койки и начал быстро одеваться.