Пираты Карибского моря: Проклятие "Черной жемчужины"

– Тихо, мисс! – Глухим голосом прошептал мужчина. – В здешних водах столько пиратов… Хотите беду на нас накликать?

Девочка уставилась огромными глазищами на грубое, обветренное лицо мужчины. Она никак не могла понять, почему этот большой и сильный матрос боится каких-то пиратов. Ведь там, где она жила раньше – про пиратов только слышали, но и слухи эти были вполне безобидны. Моряк открыл было рот, чтобы сказать что-то еще, но его перебил глубокий и мягкий голос:

– Мистер Гиббс, довольно! – этот сладкий словно патока голос принадлежал лейтенанту Норрингтону – самому молодому человеку на этом корабле.

Пускай он был юн, но уже имел прекрасные манеры и твердые убеждения. И сейчас, видя, что какой-то матрос своими нелепыми суевериями запугивает маленькую девочку, лейтенант не мог смолчать.

– Она пела про пиратов! – На лбу у мужчины выступил пот, будто он боялся чего-то большего, чем просто морских разбойников. – Не к добру такие песни, когда корабль окутан туманом. Помяните мое слово.

Гипс говорил это уже понимая, что переубедить или напугать он никого не сможет. Люди уже не верят в легенды и мифы, и чтобы в чем-то убедиться – им нужно увидеть это собственными глазами.

– Да, непременно. – С иронией приказал лейтенант, разрушая последнюю надежду Гиббса на какое-то понимание. – Ступайте!

– Есть, сэр, – ледяным голосом ответил матрос Ему уже надоело пытаться что-то кому-то доказывать, и он решил, что больше ни одна живая душа не узнает тех тайн, которые может скрывать в себе обманчивая тишина и спокойствие тумана. Он повернулся к Норрингтону и Элизабет спиной и, услышав судорожный выдох, тихо и раздраженно прибавил: – Женщина на корабле – не к добру. Даже такая юная.

Элизабет смотрела на удаляющуюся спину Гиббса и видела, как он, воровато оглянувшись, сделал несколько глотков из фляги, которая тут же исчезла где-то в недрах его фуфайки. Лейтенант, еле слышно фыркнув, повернулся лицом к морю и, опершись руками о борт, стал пристально всматриваться в серую даль.

– Разве это не интересно – встретить пирата? – спросила Элизабет, набравшись смелости.

– Едва ли, мисс Суонн, – с усмешкой ответил Норрингтон и внимательно посмотрел на Элизабет, глаза его загорелись полубезумным огнем такой силы, что девочка в страхе отступила на шаг назад. – Ведь они мерзавцы и злодеи. И я приложу все силы к тому, чтобы всякий, кто носит пиратское клеймо, получил по заслугам.

Лейтенант Норрингтон обернулся и, увидев озадаченное личико девочки, неохотно прибавил:

– Разжился пеньковым галстуком.

За спиной у Элизабет кто-то негромко фыркнул. Девочка обернулась и увидела Гиббса, который опершись о мачту, картинно закатывая глаза, делал вид, что вешает себя на собственном галстуке. Пускай со стороны это и казалось ребячеством, но Элизабет поняла тот подтекст, который скрывался за этими действиями. Виселица. Вот что грозило любому пирату, попавшему в руки к офицерам. Вот каким образом им будет дарована свобода. Кровавая свобода, от которой нельзя было отказаться. Сердце Элизабет забилось быстрее. Она не могла понять, когда добрый и веселый обычно лейтенант успел превратиться в то ужасное чудовище, которое стояло перед ней и рассуждал о том, что всех заблудших душ ждет виселица.

– Я ценю Ваш пыл, лейтенант Норрингтон, – сказал подошедший к ним губернатор. – Но меня тревожит, что подобные разговоры ведутся в присутствии моей дочери.

– Виноват, губернатор Суонн. – протянул Норрингтон, отходя от отца с дочерью.

– Все это так увлекательно! – С чувством воскликнула Элизабет, обращаясь к отцу.

– Да, это меня и тревожит. – угрюмо отозвался губернатор и отправился разыскивать лейтенанта Норрингтона, который, к слову, уже успел ретироваться на другой конец корабля и сейчас отдавал распоряжения какому-то юнге с дико топорщащимися усами.

Девочка, упрямо поджав губы, проводила взглядом его спину. Затем снова бросила печальный взгляд на море и прищурилась. Невдалеке, слегка покачиваясь, скользил изящный женский зонтик. Вслед за ним плыл совсем маленький плот, на котором лежал без чувств…

– Мальчик! Смотрите! Там, мальчик! – испуганный голос слегка дрожал, но указательный палец, показывающий нужное направление, не шелохнулся. Ей хотелось, во чтобы то ни стало, чтобы этот мальчик оказался жив.

Матросы тем временем, казалось сошли с ума. Они бестолково бегали по кораблю, то и дело выкрикивая:

– Человек за бортом!

Лейтенант Норрингтон созвал всю команду. Он организовал спасательную операцию, которой руководил:

– Все по местам! Тащите его! Поднимайте его на борт!

Мужчины подняли мальчика на "Бесстрашного". Наконец раздалось облегченное:

– Вроде бы дышит, – вздохнул лейтенант.

Одного Гиббса вроде бы не коснулось это отвратительное чувство суеты. Он, замерев, потрясенным взором оглядывал расстилающуюся картину, от которой веяло чем-то хаосным и разрушительным. Этот бравый юнга не мог поверить своим глазам и все шептал: