Пираты из ГРУ

Минут через пятнадцать опять остановились, потом Студент доложил, что дозор ушел, и пошли дальше. Надеюсь, что это не пастух с его козами был. А впрочем, если и пастух, разницы никакой. Кончились «играшки».

Еще минут через пять мы вышли на исходные.

У ребят Слона был пулемет, у нас пулеметов не было, только пять автоматов. Распределились так – пулемет поставили на дорогу, откуда мы пришли, потому что если они будут прорываться, то, скорее всего, в сторону моря. Пулеметчик должен был стрелять только в случае прорыва. На самое высокое место поставили снайпера с «Баррет 107» – излюбленное оружие ГРУ, после того как его Украина стала закупать… они закупают, а нам – достается бесплатно[22]. Остальные – рассыпались и залегли примерно на равных промежутках, не подходя близко. Тут и мины могут быть.

Дэн попытался чем-то постукать, устанавливая миномет, чем заслужил краткую и образную характеристику своей умственной неполноценности. Надеюсь, не обиделся.

Наконец все было готово. Дэн взял первую мину, я перевел переводчик на автоматический огонь и прицелился.

Чпонк! – мина пошла!

Отсчет… три… два… один…

Хлопок разрыва – аккурат по цели, без пристрелки, первым же выстрелом, ночью. Зря я на него гнал…

И мы все, по уговору, разом открыли автоматный огонь…

Первым же разрывом мины едва ли не треть боевиков убило или ранило. Остальные бросились на выход – и тут по ним со всех сторон открыли огонь…

Следующая мина ударила почти в то же место, но они уже лежали, и она не причинила особого вреда.

– Где они?! Откуда они пришли?!

Ровная строчка пуль прочертила стену, и кто-то рухнул на бегу и уже не поднимался.

– Они пришли с моря!

– Ложитесь! Все ложитесь!

Боевики спешно приводили в готовность свои автоматы, переворачивали тумбочки и кровати, ища спасения от жалящего пулеметного огня.

Жюль, он же Асадулла, невысокий, улыбчивый француз с перепачканным кровью лицом, накинул на себя пояс с полутора килограммами пластида и шестью килограммами рубленых гвоздей, защелкнул замки, подполз к двери.

– Аллаху акбар!!!

Он не успел пробежать и двух шагов, как бухнула снайперская винтовка и его отбросило назад…

– Аллах! Аллах! – кричал кто-то.

– Надо прорыв делать! – крикнул кто-то по-русски.

И в этот момент третья мина попала в гору уже не нужных «поясов шахида», вызвала их детонацию – и прорыв делать уже не было необходимости.

Короче, Аллаху акбар.

Севастополь

16 сентября 2016 года

После налета и разгрома лагеря террористов мы ушли. На лодке, потом на яхте и… ищи ветра в поле. Просто ушли, нас никто не останавливал и даже не пытался – было не до того. И уже на следующий день – мы, совершенно незаметно и без фанфар, прибыли в Севастополь, бросив якорь в одной из гаваней. Новенький серый фрегат охранял покой города, рядом с нами военные моряки проводили какие-то тренировки «пеший по-машинному», раз за разом отрабатывая действия экипажей на новых скоростных лодках с жестким днищем, ощетинившихся пулеметами. Чуть подальше – другие моряки и офицеры в черных форменках лазали по новеньким, шведского образца, катерам[23] с блокнотами, ругались с гражданскими, что-то записывали – видимо, военная приемка в присутствии представителей завода-изготовителя. Обычная мирная жизнь, еще называемая презрительно «текучка». Но когда начнется война – не «если», а «когда», – как мы будем скучать по этой выматывающей нервы «текучке», по ругани с представителем завода-изготовителя и мату сержанта. Это ведь не друзей в море хоронить…

Слон позвонил куда-то и тоже начал ругаться, потому что не прислали машину – бардак, короче. Я спросил, что делать мне, и получил ответ, что до семнадцати ноль-ноль я свободен, а там он отзвонит. Таким образом у меня в распоряжении был целый день в чужой стране. Чужой – потому что я не был в России двенадцать лет.

Я просто сошел на берег и пошел по набережной навстречу разгорающемуся новому дню.

Дню, в котором не будет автоматных очередей, луж крови под ногами, криков «“Скорую”!» и «Всем залечь за машины!». Нервного мата и торопливого обмена по рациям, расстрелянных полицейских машин и бронетранспортеров на улицах. Может быть, это будет позже – но не сегодня. Потому что мы расстреляли тех, кто собирался это сделать. Не они нас расстреляли – а мы их. Сегодня мы победили – но надо помнить, что только сегодня.

Не получается по-другому победить. Может, пока не получается.

Не знаю, где я бродил все это время, но осознал себя, когда солнце было в зените, а я стоял и слушал, как играет на аккордеоне и поет сочным, совсем не старческим голосом седой моряк-ветеран…

…В полях за Вислой сонной
Лежат в земле сырой
Сережка с Малой Бронной
И Витька с Моховой.
Но помнит мир спасенный,
Мир вечный, мир живой,
Сережку с Малой Бронной
И Витьку с Моховой[24].
Не. Ни хрена не помнят.