Пират моего сердца

Кто-то из моряков бросил через борт канат, слуга тут же подхватил его и прицепил к лодке. Когда лодка оказалась возле веревочной лестницы, Питер тотчас вскочил на ноги и с ловкостью пантеры быстро поднялся на корабль.

Легко перепрыгнув через перила борта, он придирчивым взглядом осмотрел палубу. Затем его взгляд остановился на ней. Он изучал ее всего мгновение, однако, судя по кривой усмешке, появившейся у него на лице, этого времени ему оказалось вполне достаточно, и он переключил внимание с негодного товара на что-то более интересное.

Тем временем подоспели капитан и слуга. Они встали поодаль и затаив дыхание следили, как Питер снова принялся внимательно оглядывать палубу. Когда на глаза ему во второй раз попалась Аннелиза, при виде ее растрепавшихся на ветру волос и потемневшей от солнца кожи его глаза наполнились презрением. Он быстро задал какой-то вопрос капитану, и когда тот ответил с насмешливо-самодовольным видом, лицо Питера покрылось пунцовыми пятнами.

Плантатор решительно зашагал в ее сторону, при этом естественная грация, которую она успела отметить в его движениях, нарушилась, и теперь ей казалось, что Питер приближается к ней, как сторожевой пес к нежданному пришельцу.

Аннелиза по-прежнему стояла, не двигаясь. Много раз она пыталась представить, как выглядит ее муж, и теперь вынуждена была признать, что ни одно из ее предположений не оправдалось. Ни выпирающего живота, ни лысины, ни двойного подбородка, указывающего на излишества в еде или возлияниях, – в настоящем Питере Хотендорфе чувствовались сила и умение владеть собой не меньше, чем те, которыми обладал Майкл Роуленд. Но в противоположность Майклу от Питера исходила уверенность в себе, присущая человеку, готовому посвятить всю свою жизнь сохранению достигнутого. Прежде она даже не предполагала, что вообще существуют такие люди, как Питер и Майкл, и вот за несколько недель встретила сразу двоих.

– Так это вы моя жена?

Нескрываемое разочарование на лице Хотендорфа воскресило в Аннелизе все прежние ее сомнения относительно себя.

– Я… Меня зовут Аннелиза. Аннелиза Вандерманн.

Бросив на нее короткий сердитый взгляд, Хотендорф слегка наклонил голову, как бы оценивая произнесенное ею имя, и в этот момент она почувствовала себя очень неуютно. Чего доброго, еще прикажет ей называться как-нибудь по-другому, если имя ему не понравится, неожиданно подумала она. Во всяком случае, у нее создалось впечатление, что такое очень даже может случиться.

Как назло, именно в этот момент поднявшийся ветер стегнул ее темной прядью по загорелой щеке.

– Боже милостивый! Коричневые волосы! – возмущенно воскликнул Хотендорф. – И кожа. И глаза. О чем они думали? С таким же успехом я мог и без них жениться на местной девке.

Он отвернулся, словно Аннелиза одним своим видом причиняла ему страдания.

– Где ваша перчатка?

Отчего-то она нисколько не удивилась тому, что в первую очередь ее мужа беспокоит судьба памятного подарка, стоившего ему, по общему признанию, грандиозных затрат.

– Перчатка в надежном месте, – сказала она. – Заперта у меня в чемодане.

Хотендорф сурово кивнул и, пробежав по ней глазами сверху вниз, задержался на ее бедрах, что сильно рассердило Аннелизу. «Прикидывает, гожусь ли я для деторождения».

– Фербек говорит, что вы очень своевольны. Кроме того, он обвиняет вас в недостойном поведении.

Аннелиза вдруг почувствовала облегчение. По крайней мере теперь у нее появилась возможность говорить правду.

– Мне нечего стыдиться! – Она подняла подбородок и посмотрела в глаза капитану, а затем, распрямив плечи, повернулась к мужу: – Если вы откажетесь от меня, я отнесусь к этому с полным пониманием.

Только произнеся эти слова, она поняла, что они отражают ее подлинное желание. Как, действительно, было бы замечательно вдруг оказаться на свободе и… У нее даже заныло все тело от неуместности подобных мыслей.

– Боюсь, что из этого у вас ничего не получится. – Видимо, Питер ошибочно принял ее неожиданное вдохновение за беспокойство. – Вам придется оставить вредные привычки и научиться обуздывать себя.

У нее все похолодело внутри – настолько угрожающим был его тон.

– Наверное, я отчасти соглашусь с вами – в школе у меня действительно выработалась привычка командовать ученицами. Но в том письме, что прилагалось к перчатке, было четко сказано, какая именно женщина вам нужна – с твердым характером и неглупая. Вот отчего выбор пал на меня.

– Твердость и ум важны в коневодстве. Мужчины ценят в женах совсем другие качества.

…Те самые, которых вам недостает. Хотя Хотендорф и не произнес этих слов, он, без сомнения, имел в виду именно их. Аннелизе даже показалось, что она слышит, как они звучат в прозрачном чистом воздухе.

Упрямая складка на лбу Хотендорфа сделалась еще жестче, уголки плотно сжатых губ слегка побелели. Теперь он напоминал ей набирающий силу вулкан. Аннелиза поняла, что из всех возможных вариантов знакомства на долю их брака выпал худший.