Пирамиды астрала

Ангелы объяснили Таше, что она обладает свободой выбора и ее пребывание здесь дело чисто добровольное, а значит, она на свой страх и риск может делать все, что хочет. Несмотря на страх и риск, она просто не могла оставить ребят один на один с этой темной силой среди светлых ангельских рядов. Лиза обещала помочь, но Таша не спрашивала ни ее, ни ангела о ребятах. Тем более что полного доверия ангелам у нее, к сожалению, не было. К тому же ей было ясно, что со своими экспериментами они совершили нечто, столь противоречащее устоявшемуся порядку, что распространяться с кем-либо на эту тему ей казалось опасным.

Она решила выяснить сама, кто со стороны астрала следил за ними. Если учесть, насколько часто они ощущали взгляд в спину, существовала реальная возможность поймать подглядывающего на месте. Третий астральный день был самым подходящим для этого, так как в этот день душам давали своеобразный «выходной». Для осуществления ее задумки нужно было только улизнуть от постоянной опеки. Что она мастерски и проделала, оставшись на попечении Лизы.

Наговорив ей бочку арестантов о том, что она хочет самостоятельно погулять в раю, Таша, краснея очень глубоко в душе (чтобы не было заметно), отправила свою доверчивую бабушку-подружку в ее Отраженный реал, а сама, проверив, что за ней никто не следит, выскочила в свободный астрал.

"Не такая уж я и дура, чтобы не справиться!" — уговаривала она себя. Ведь ее два дня пичкали инструкциями по безопасности, а до этого она много раз путешествовала по изнанке. Чего ей бояться? Таша уверенно сосредоточилась на воспоминании о Славе и вышла на изнанку реала.

"Ох, мамочки!" — она попала прямо на свои похороны! Бедная мама, как она это все выдерживает?! А вот и Слава стоит в углу. Таша подлетела к нему и обняла сзади в надежде, что это хоть немножко ему поможет. Но больше этого выносить она не смогла — в особенности вида собственного тела в гробу. Последний раз внимательно оглянувшись и не найдя никого постороннего, кто мог бы подглядывать за собравшимися с этой стороны, она вылетела из помещения траурного зала. Снаружи тоже никого не наблюдалось. Она зависла, задумавшись: "Как же отыскать того, кто им все время мешал?" Зная о поиске в астрале по знакомым образам, она попробовала сделать наоборот. Закрыв глаза, она вспомнила то, давящее ощущение взгляда в спину и попыталась мысленно потянуться к его источнику.

Открыв глаза, она поняла, что оказалась в темноте. Но это не была чернота астрала, так как вокруг угадывались контуры ночного пейзажа: темная зубчатая стена хвойного леса, большое поле, строение, напоминающее не то церковь, не то сарай — в темноте было трудно разобрать детали. Если это было логово того, кто им вредил, то оно весьма подходило своей мрачностью тем ощущениям, которые они испытывали временами.

Времени на раздумья было мало и она, отважно, а правильнее сказать, безрассудно кинулась в сторону здания. Проникнув в него сквозь окно, она увидела странный светлый след в полнейшей темноте. Поспешив на него, она оказалась в огромной пустой зале, каким-то образом слегка подсвечиваемой из высоких узких окон, несмотря на безлунную ночь. Посреди залы стоял человек, судя по высокому росту — мужчина, одетый в темную монашескую рясу.

— Что тебе нужно здесь? — спросил он, заметив непрошенную гостью.

— Я ищу того, кто убил меня и собирается убить моих друзей! — отважно ответила Таша.

— И только-то? — усмехнулся странный монах. — Стоило для этого сюда приходить?

— След вел сюда!

— Да? А что ты понимаешь в астральных следах? Ты ошиблась, это место не для таких неопытных младенцев. Ступай обратно, к своим ангелам, пока с тобой чего плохого не приключилось.

— Нет, ты лжешь! — Ташу обидела эта снисходительность. Она понимала, что этот человек насмехается над ней. — Пока ты не скажешь, что это за место, я не уйду отсюда.

— Ну что ж, — пожал устало плечами сумрачный собеседник. — Смотри!

И Таша почувствовала, как оказалась среди двора средневекового монастыря. Ночь сменилась пасмурным днем. В нос ударил тошнотворный запах паленого мяса. Вокруг двигались унылые, низкорослые, одетые в рубище люди. То, что они делали, привело Ташу в состояние шока. Она брела между ними и смотрела, как монахи стаскивали с повозок опухшие и обезображенные трупы и сбрасывали их в большую яму, где уже было заготовлена целая гора дров. Было видно, что там уже не первый раз горел огонь. Она прошла прочь со двора к уже знакомому зданию, открыла тяжелую дубовую дверь и зашла внутрь.

Пройдя по знакомому коридору, она опять оказалась в той же знакомой зале, где встретила высокого монаха. Но на этот раз помещение было заставлено кроватями, на которых лежали обезображенные оспой люди. Дышать здесь было просто нечем. Таша с трудом сдерживала тошноту и смотрела, как монашки ходили между больными и пытались облегчить их страдания. Болезнь была, видимо очень быстротечной, так как на некоторых кроватях лежали уже не больные, а свежие трупы.