Пирамида, т.2

– Ничего, ничего... – покровительственно повторил генерал, не торопясь покидать машину. – Тебе только порожек осталось переступить, а как выйдешь на большую орбиту, все тебе станет легко и нипочем, даже ошибки... не слишком политические, разумеется, но и тогда можешь рассчитывать на поддержку мою, если не на выручку. Весь вечер глаз с тебя не стану спускать, поэтому всегда можешь опереться на меня взглядом. Ну, давай теперь... – и пропустил впереди себя полуживого артиста, который по состоянию, возможно, умер бы еще раньше, если бы не бессмертие.

Главная, перед соборами, площадь была сплошь заставлена транспортом уже прибывших именитых гостей, но машина с Дымковым скользнула мимо них, прямо под арку в непроезжий кремлевский тупичок и потом как-то сразу исчезла, не отъезжая. По причине низких, тучами обложенных небес стемнело раньше обычного, и мелкий, видимо, на всю ночь, уже начинался нудный осенний дождик. Сопроводительные инструкции не позволяли генералу отлучаться от своего подопечного, а воспользоваться центральным подъездом с таким почетным конвоем означало бы выдать сторонним наблюдателям оказанное иллюзионисту подозрительное предпочтенье сравнительно с участниками из других жанров... Вошли через едва приметный служебный ход с сигнальной лампочкой над ним, и можно было воочию убедиться, до какой степени серые комендантские будни составляют изнанку пышного официального торжества. Казенного облика коридор в два колена выводил на внутреннего пользования лестницу, заставленную скромной ковровой дорожкой... Всюду, при поворотах мерцало в оконных проемах древнее испуганное золото соборных куполов. На последнем лестничном марше внятен стал ровный гул любого, даже бездельного людского сборища, но тут открылась последняя куда-то дверь, и грузный железно позвякивающий грохот мужских голосов наполнил дымковское существо прощальным трепетом. Концерт уже начался, и знаменитый войсковой ансамбль песни и пляски в полтораста лихих глоток и по старинке с трензелями и гиканьем закруглял величальную вождю.

– Скажите, мне сразу надо туда идти? – неуверенно справился Дымков и вопросительно потянулся на другой конец артистической, когда в отдаленный гул аплодисментов вмешался дробный перестук военных каблуков, врассыпную спускавшихся с помоста.

И значит, суровое генеральское сердце тронула прозвучавшая в дымковском голосе кротость с оттенком согласия на любое, словно об эшафоте шла речь, даже слегка попридержал его под локоток:

– Не торопись, сам не лезь на сковородку. Есть еще время у тебя и с духом собраться, и боржомцу хватить для просвежения головы. Покидаю ненадолго, перед выступленьем навещу, а пока займись делом... – и кивнул на длинный стол посреди со всякой калорийной снедью, кроме излишеств, способных омрачить протокол правительственного приема.