Пир во время чумы

Как ни странно, видавший виды самолет приземлился мягко. Пассажиры по обыкновению рванулись к дверям, словно машина горела и жизнь решали секунды. Оперативники сидели не двигаясь, вышли к трапу последними и сразу увидели стоявшую неподалеку черную “Волгу”, а рядом — капитана милиции, который нервно вертел головой и собирался уже двигаться в сторону аэровокзала.

— Приятель! — крикнул Станислав. — Ты случаем не потерял чего?

Капитан одернул китель, улыбнулся:

— Здравия желаю, товарищ полковник!

— Здравствуй, хочу по дружбе предупредить. — Стас пожал капитану руку. — Мой начальник, полковник Лев Иванович Гуров, терпеть не может слова “товарищ”. — И тихо добавил: — Его дед был из недобитых, так что пойди на уступки старикам, зови нас господами.

Капитан еще больше вытянулся, открыл дверцу “Волги”.

— Прошу, господа полковники, генерал ждет вас.

— Я хотел бы сначала в гостиницу, — сухо сказал Гуров. — В Москве снег, зима, а у вас еще осенью пахнет. Но раз генерал ждет, едем.

Черный тонкий свитер, светло-серый твидовый пиджак, черные брюки, которые сидели на нем безукоризненно, делали Гурова похожим на богатого иностранного туриста, скорее англичанина. В руках Гуров держал кейс и теплую штурманку, которая здесь оказалась совсем не по погоде.

Гости сели в салоне, капитан устроился рядом с водителем.

— Женя, домой, — приказал он, — и развернулся к гостям. — Извините за любопытство, господин полковник, а вы не тот самый...

— Тот самый, — перебил его Гуров и кивнул на Станислава. — Вы, капитан, обращайтесь к полковнику, он знает уйму интересных историй.

— Вот так, братец, я и живу, — пожаловался Станислав. — Они с людьми говорить не любят. А ты кем служишь?

— Я при генерале, — ответил капитан, хотел назвать свою должность с гордостью, но столкнулся с безразличным взглядом светло-серых глаз Гурова и завял.

— А не жирно твоему генералу держать при себе офицера в расцвете сил? — спросил Станислав. — Ты должен быть как минимум старшим опером.

— За что вы меня так? — искренне удивился капитан. — Я человек аккуратный, обязательный, вежливый.

— Так и служил бы метрдотелем, — обронил Гуров. Капитан не обиделся, сказал, как бы оправдываясь:

— Это, господин полковник, совершенно невозможно. — Я сирота, и денег таких у меня нет. А взятки я ни брать, ни давать не умею.

Гуров улыбнулся, глаза у него стали голубыми, он кивнул и как-то очень по-свойски сказал:

— Дело не такое уж сложное, будешь стараться — научишься.

Капитан наконец понял, что над ним просто смеются, надулся, опустил голову и молчал всю дорогу, пока “Волга” не остановилась у дверей управления.

— Здание не изменилось, — сказал Гуров, выходя из машины. — Поглядим, какая начинка.

Капитан обогнал гостей, открыл тяжелую дверь, шепнул несколько слов часовому. Гуров поздоровался с сержантом за руку, внимательно посмотрел в лицо, сказал:

— Здравствуйте, я вас не помню.

— А я вас никогда не забуду, господин полковник! — четко ответил сержант. — Я капитаном давно должен быть.

— Вспомнил. Вы меня привезли на опушку леса. Вас было трое. И старший у вас был умнейший опер, жаль, что сука.

Лицо часового передернулось.

— Я вас защищал, если помните, — сказал он.

— Помню. Иначе ты сидел бы в тюрьме или схватил бы вышака. Извини, позже поговорим.

Капитан и Станислав стояли чуть в стороне, слушали с интересом.

— По местам былой славы, — ехидно заметил Стас.

— Парня сгоряча разжаловали, а потом забыли.

— Выпивает, — заметил капитан.

— А вы все обо всех знаете? — Гуров глянул на капитана с интересом.

— Обязан. Генерал может поинтересоваться. — Капитан вытянулся.

— Если вас на дверях поставить, вам будет удобнее за людьми наблюдать.

— Капитаны в охране не стоят, — ответил встречающий.

Крячко из-за спины Гурова делал парню знаки, чтобы он замолчал.

— Видите, мой друг вам семафорит: мол, была бы должность, а звание можно к ней подогнать соответствующее.

Капитан побледнел, взглянул на часы, откашлялся.

— Нас ждут, господа.

Гуров прошел мимо лифта, легко взбежал на третий этаж, посмотрел под ноги, сказал:

— Ковровую дорожку не меняли, это хорошо.

Капитан взглянул на Крячко, который пожал плечами, так как не знал, почему хорошо, что ковровую дорожку не меняли.

В приемной генерала за столом сидела девчушка, стучала на машинке. Увидев вошедших, пробормотала “здрасте” и выскочила за дверь.

Гуров придирчиво оглядел приемную: тяжелую кожаную мебель тоже не меняли, а вот стены красили.

Сыщик довольно кивнул, бросил в одно из кресел кейс и куртку, отстранил капитана, сам открыл дверь кабинета и громко сказал:

— Здравствуйте, уважаемый Олег Евгеньевич. Я, напоминаю, Гуров, а господин полковник Крячко — офицер знающий, на мой вкус, излишне занудный.

— Здравствуйте, Лев Иванович, рад вас снова видеть. — Генерал вышел из-за стола, пожал приезжим руки, указал на кресла, кивнул капитану, и тот исчез из кабинета.

Генералу было чуть за пятьдесят. При бывшем хозяине он был майором на незначительной должности. Гурову понравилось, что генерал не сверкал погонами, носил скромный серый костюм и белоснежную рубашку.