Пир для избранных

Похоже, действительно хребет повредило.

Замахнувшись для третьего удара, Грешник получил атаку с неожиданного направления. Порнозаяц, перестав колоть покалеченную тварь копьём, резко надвинулся, пнул коленом в бедро. Да так сильно, что сбил с ног.

Уже падая на камень, Грешник разглядел над собой что-то огромное, волосатое, страшное и быстрое. Перекатился через плечо, развернулся. Так и есть – на скалу запрыгнул тот самый павиан, который перед схваткой прохаживался перед своими сородичами. Самый внушительный, размерами заметно превосходивший всех прочих. Очевидно – лидер.

Не свали Порнозаяц Грешника, тот бы подставился под тварь. Как раз на её пути стоял и не подозревал, что такая беда приближается.

Эта обезьяна, в отличие от прочих, не стала переть напролом. Обошла камень стороной, напав с направления, откуда её не ждали.

Промахнувшись с Грешником, павиан взревел и обернулся к Порнозайцу.

Тот, потянувшись к кобуре, заорал:

– Бро! Помогай!

Пистолет в его руке выстрелил раз, другой, третий, четвёртый. Обезьяна взревела ещё громче, попятилась, замахала лапами, будто пытаясь отбить пули, прошивающие ей грудь и шею, отскакивающие от непрошибаемой морды.

Грешник, даже падая, меч не выпустил. И сейчас, поднявшись на колено, пустил его в ход. Он даже не стал пытаться поразить тварь в корпус, обрушил клинок на заднюю конечность. Рассчитывал отсечь по суставу кончик лапы. Попал куда надо, но прочность тела у вожака просто запредельная, тяжеленное оружие и наполовину не выполнило запланированную работу.

Но эта рана незамеченной не осталась. Павиан, продолжая пятиться под пулями Порнозайца, взмахнул лапой. Когти проехались по голове Грешника, сняв один из щитов, но удар получился отменный.

Вновь пришлось завалиться, глядя, как пистолет в руке спутника становится на затворную задержку.

Даже если патроны ещё есть, перезарядиться успеет лишь в том случае, если тварь решит устроить себе отдых на несколько секунд. А это вряд ли, ведь как показал этот удар – медлительностью она не страдает.

Порнозаяц это тоже понял, потому как закричал вдвое громче, добавив в голос толику истерики:

– Грех! Спасай!

Он вообще-то именно этим и занимался. Не тратя время на то, чтобы подняться, примерился и врезал туже же, куда бил в первый раз. То есть, продолжая начатое, попытался отсечь часть задней лапы. Ни до чего другого из такого положения не доставал, а действовать следовало именно сейчас.

Удивительно, но у конечности павиана будто запас прочности иссяк. Грешник отрубил её пародией на удар, даже толком не замахнувшись. Сам поразился такой лёгкости.

И отрубил вовремя. Тварь в этот момент шагнула вперёд на задних лапах и чуть повернулась, замахиваясь передней. Дальше должен был последовать стремительный удар, от которого у Порнозайца здоровья не прибавится.

Не последовал. То есть да, как раз последовал, но уже в тот момент, когда обезьяна, потеряв опору, начала заваливаться. И вместо того, чтобы шлёпнуть Порнозайца по лицу, когтистая лапа промелькнула перед носом, оставив парочку кровоточащих борозд на скуле.

Тварь заваливалась не куда попало, а на Грешника. Вскочить он так и не успевал, пришлось перекатываться, теряя зверюгу из виду. Это опасно, но оказаться с ней «в обнимку» совершенно не хочется.

Когда Грешник снова увидел громадного павиана, тот не просто лежал, а лежал со страданиями. Невесть откуда появившийся яркого вида незнакомец, тот самый, который до этого привёл носорога, навис над поверженным зверем и с неимоверной скоростью избивал его металлическими кастетами, усеянными короткими массивными шипами. Количество ударов стремительно переходило в качество, – огромная обезьяна под их градом только ревела, да башкой оглушённой трясла. В стороны разлетались брызги крови, шерсть, ошмётки кожи и мяса, а уши то и дело улавливали хруст.

Похоже, кости начали поддаваться. И не похоже, а точно. Очередной молниеносный удар, и кастет с треском зарывается в пробитый череп. Ещё удар, и голову сбоку деформировало, уродливо вдавило, а рёв сменился хрипом.

Грешник успел выставить меч, принимая на остриё невесть откуда прилетевшего павиана. Этот противник куда мельче и изрядно потрёпан, плюс налетел удачно, всем весом на клинок приналёг. Шкура не выдержала, пропустила сталь на всю ширь груди.

Приподнявшись на колено, Грешник попытался вскинуть меч, дабы агонизирующая туша сама с него соскользнула. И тут же скала под ним содрогнулась, воздух наполнился множеством каменных обломков, по ушам ударил грохот. Похоже на то, будто в паре шагов гаубичный снаряд разорвался.

Нет, снаряд тут ни при чём.

Да это даже не взрыв.

Пока люди отбивались от части обезьяньей стаи, все прочие павианы без дела не оставались. Им приходилось всячески изощряться, дабы не оказаться под лапищами носорога или на его громаднейшем бивне.