Пир бессмертных: Книги о жестоком, трудном и великолепном времени. Цепи и нити. Том V

Д.А. Быстролётов (Толстой) ПИР БЕССМЕРТНЫХ Книги о жестоком, трудном и великолепном времени

Том V

На обложке: Д.А. Быстролётов. Обложка к лагерной рукописи «Тэллюа, или Начало одного путешествия», 1942 год

В оформлении форзацев и вкладки использованы работы Д.А. Быстролётова и фотографии из семейного архива С. С. Милашова

Книга первая. Тэллюа, или Начало одного путешествия

Всё живое на земле боится смерти, и только один человек в состоянии сознательно победить этот страх. Перешагнув через страх смерти, идейный человек становится бессмертным, в этом его высшая и вечная награда.

Смертных на земле — миллиарды, они уходят без следа, для них опасности и тяготы жизни — проклятье, для нас — радость, гордость и торжество!

Борьба — это пир бессмертных.

Дмитрий Быстролётов (Толстой)

Глава 1. Рождение героя

Две возможности представились мне одновременно, и поэтому, прежде всего, надо было сделать выбор.

— Индия или Конго? — спросил я друзей и знакомых.

Общее мнение выяснилось немедленно.

— Ах, дорогой, как художнику вам следует обязательно посмотреть Цейлон: я упивалась там красотой, как вином!

— Судя по специальной литературе, промышленность Индии размещена в портовых городах, вроде Бомбея и Калькутты.

— С них и я советую начать знакомство со страной. Кстати, о Бомбее: у меня там тетка. Старушка содержит пансион. Я дам адрес, хотите?

Благие советы сыпались со всех сторон. И немудрено: каждый что-нибудь да знал об Азии. И я решил — Африка!

Путаные чувства вызывала она! То радость и веру в ожидающие меня необыкновенные приключения, в свежесть новых переживаний, то разочарования и сомнения. Иногда начинало казаться, что той Африки, которую я жду и хочу, совсем нет и не будет.

Первое удовольствие от путешествия я получил за четверть года до отъезда.

В углу большого кафе на Елисейских полях наша шумная компания занимала отдельный стол.

— Решено. Я еду. Впереди десять тысяч километров по пустыням и джунглям. Прощаться нужно будет всерьез: с Африкой не шутят, — отрезал я многозначительно.

Все притихли и подняли на меня большие глаза — мужчины с завистью, девушки с восхищением. Только та, для которой я сказал это, опустила печально голову и уже не поднимала ее весь вечер. Незримо, но вполне ощутимо, я вырос: живой человек стал заменяться легендой.

Это было рождение героя.

Всю жизнь мне приходилось наблюдать внутри себя иногда мирное, но чаще полное раздоров сосуществование целой кучки разных людей. Одним из них, попортившим мне немало крови, был бездушный и жесткий педант. Я представлял его лысым бухгалтером, толстеньким, в золотых очках, с лицом бледным и круглым, как голландский сыр. Это его мертвая хватка зачастую обеспечивала мне успех в жизненных боях. Так случилось и теперь.

Я накупил множество книг об Африке на всех основных европейских языках, от увлекательных и наивных реляций Стэнли до охотничьих реминисценций мистера Хемингуэя, а в основном справочники и отчеты колониальных министерств разных стран. И зарылся в них, уединившись в самом центре веселого Парижа. Стояли жаркие дни, я работал с карандашом и блокнотом, сидя в прохладной ванне, около которой ставил фрукты, вино и сигареты. Наконец, книги были добросовестно проработаны. Теперь я знал Африку лучше, чем 999 из 1000 африканцев, и, скажу прямо, к этому времени она мне смертельно надоела. Когда наступило время подготовки к отъезду, показалось обидным, что ватага веселых друзей без меня уедет в Швейцарию кататься на лыжах.

День закупки снаряжения оказался днем сильных ощущений. С важностью начальника экспедиции я вошел в лучший универсальный магазин на одном из больших бульваров.

— Едете в Африку? Очень, очень приятно, мсье!

Дежурный администратор принял меня с радостью, в которой я увидел только дань грандиозности моего предприятия. Увы! Это была хищная радость настоящего африканского людоеда, и я немедленно заплатил за нее крупным чеком. Распорядитель исчез и через минуту появился с высокой седой дамой, поразившей меня гигантским бюстом и благородным выражением сильно напудренного лица. У молодого лорда Артура Сэвила тетушка должна была выглядеть именно так.