Пёс, соединяющий сердца

Рыжику надоело восседать на чужом подоконнике, к тому же из комнаты явно доносились ароматы мяса, и он с диким воплем отчаялся на прыжок. Рыжим пламенем он слетел с окна, пронесся по небольшому коридорчику и взлетел прямо на стол, поближе к еде и хозяину.

Мишка долго ждал. Но все же не рассчитывал на такую откровенную наглость. С яростным лаем он метнулся вслед за гостем и тоже попытался взлететь на стол – поближе к хозяйке и рыжему врагу. Он собирался только защитить ее. Ничего больше! И даже не думал, что, мол, такой замечательный случай, можно и кусок со стола хапнуть! Нет-нет. Им двигали только благородные порывы. Ну и зов природы. Однако Людмила этот зов не оценила.

– Мишка! Это что ж такое?! Ты как себя ведешь, негодник?! – закричала она, схватила собаку и плюхнула ее на диван.

Мышкин туда же отправил кота. Не подумав. Кот приземлился всеми лапами на спину собаки, и тут Мишка не оплошал – тяпнул-таки наглеца за рыжий хвост. За что немедленно получил оплеуху когтистой лапой. Возмущение вылилось в звонкий лай.

– Все! – решительно поднялась Людмила. – Так больше не может продолжаться!

Она схватила собаку и отнесла ее к себе в спальню. После этого села за стол и смущенно улыбнулась.

– Вы не думайте, что я такая вот вся прямо злыдня…

– Да что вы! – замахал руками Мышкин. – Я о вас вообще не думаю! Нет, я, наоборот, все время думаю о вас, думаю… Тьфу ты… чего-то я запутался…

– А давайте выпьем! – предложила Людмила и первая пригубила фужер. – Вы знаете, я вот… Когда у Курищева была, так расстроилась…

– Что такое? – встрепенулся кавалер. – Он вас обидел? Нет, если он вас обидел, я пойду и надаю ему пощечин!

– Да не стоит, – счастливо зарумянилась Людмила. – Я уже и так… облила его краской с головы до ног.

– Краской? – удивился Мышкин.

– Ну да, у него образцы какие-то стояли… Он сам и упаковочку открыл, так хотел похвастаться. А я… В общем, наказала я его.

– Вы… Мила, вы… Людмила, вы… – восхищенно смотрел на нее Мышкин и не мог подобрать слов. Потом подобрал. – Вы Бортэ!

– Чего это? – насторожилась та. – Вы обзываетесь или чего?

– Я восторгаюсь! – подскочил с места Мышкин и стал дирижировать бокалом в такт своей заунывной речи. – Бортэ – это первая жена Чингисхана!

– Ага, то есть были и последующие… – усмехнулась Людмила. – Ну я догадывалась.

– Да, были. У него вообще было двадцать шесть наложниц. Но самой главной женой была Бортэ. Она была мудра, старше Чингисхана на три года, все понимала…

– И вы решили, что это я. Старая и мудрая. Надеюсь, любимая?

– Нет, любил он другую жену. Но…

– Что за мания у мужиков была? – взвилась Людмила. – Вот наберут себе целый гарем, испортят жизнь невинным гражданкам, а сами!

– Я, прошу заметить, – скромно сел Мышкин, – я тоже его такой вот факт не одобряю. Тут некоторые один-то раз жениться не могут, а он… Но в остальном… Это мой кумир!

– Очень печально, – фыркнула Людмила. – Между прочим, когда этого вашего кумира хоронили, то убивали всех, кто это видел! Ладно, людей еще можно понять, но птиц и животных!

– Откуда вы знаете?!

– Читала!

Мышкин сник.

– И нечего расстраиваться, – махнула рукой Людмила. – Выберете себя другого кумира. Вам не все равно, что ли?

– Я вас выберу, – стыдливо покраснел Мышкин. – Вы Курищева не побоялись.

– Чего это не побоялась… Побоялась… Но выбор у вас правильный. Одобряю… Кстати, Курищев сказал, что Мишку у меня отберет, а Гурона и вовсе ни за что не отдаст. Потому что он его для боев взял.

Мышкин сосредоточенно жевал кусок хлеба и морщил брови.

– Все же надо надавать ему пощечин! – бубнил он.

– Это бесполезно, – вздохнула Людмила. – Он вас потом убьет, и все. Кому вы что докажете? Одни мы не справимся. Надо подключать общественность.

– МЧС, например, – охотно подсказал Мышкин. – Они хорошо помогают. И приезжают быстро… Это я на крайний случай. Вдруг он меня убивать будет.

Людмила с уважением взглянула на гостя.

– А вы не оставляете мысль его по щекам отхлестать? Давайте его по-другому накажем. Я вот тут переговорила с одной дамой, она обещала сделать фотографии этого Курищева. Я думаю их развесить на дверях подъезда.

Мышкин вдруг воодушевился.

– Я слышал, что у Курищева в понедельник в магазине будет телевидение! Валентина, это жена моего брата, она ему часто зубы лечит… нет, не брату зубы, а Курищеву… Так вот она говорила, что он к ней приходил зубы отбеливать, чтобы улыбка была ослепительной на экране.

– Вот бы попасть к этим телевизионщикам, – мечтательно вздохнула Людмила. – Тогда бы весь город про него узнал.

– А я попаду! – широко улыбнулся Мышкин. – Обязательно попаду, а потом… потом расскажу всем, что это за человек.

Людмила хотела сказать, что ничего у него не получится. И даже если произойдет чудо и Мышкин попадет в кадр и начнет что-то там такое вещать, все равно его потом вырежут. Но посмотрела на вдохновенное лицо собеседника и промолчала. Ничего, она скажет это ему после. Зачем же портить такой вечер?