Пинка удаче

Да только советские чиновники, тем более дипломаты кремлевской школы, тоже были отнюдь не лыком шиты: Олег Александрович непринужденно приподнял брови и уголки губ, слегка выпустил из под рукавов пиджака пальцы недлинных рук, до этого опущенных вдоль туловища чуть ли не по стойке смирно, и так по-цыгански ловко передернул плечами, что сам товарищ Сталин, будь он жив, не заподозрил бы в этом жесте ни малейшего несогласия с высочайшим мнением, куда бы оно ни качнулось в ближайший миг!

- Вот и я то же самое говорю: поспешили в выводах! Здесь народный обычай наблюдается, а совсем не царский! Правильно я говорю? А тут и съезд не за горами, и вообще Ленинград город-герой… Надо, надо будет фонды выделить под такое дело. А где, кстати, мой боярин?… Здесь?… Пусть зайдет. Вот что, Григорий (Григорий Шуйский, помощник Хрущева, по высочайшему прозвищу - "боярин" - прим. автора), ты это… чтобы к завтрему Спиридонов был здесь, где-нибудь к обеду, пусть он мне лично пояснит, что к чему, чтобы не по бумажке…

Похоже, Иван Васильевич Спиридонов все доложил как надо, поскольку больше никто из высокопоставленных москвичей не осмелился чинить препятствий поддержанию одной из старейших питерских традиций. А через год, в разгар белых ночей, незадолго до XXII съезда партии, Никита Сергеевич сам нагрянул в Ленинград, "поруководить на местах", завернул и в Летний сад. Раскритиковал, конечно, в пух и в прах, все и всех, от архитекторов и садовников до самого Спиридонова, но остался явно доволен, никого не карал, даже разрыхлил собственноручно землю возле пары дубовых саженцев - показал высоким индонезийским гостям и местному партхозактиву как правильно это делать.

И вот пришло время седьмой молодости. Летний сад закрыли для посетителей еще загодя, мгновенно превратив уютный прогулочный заповедник в тусклую строительную площадку, обширную и, на первый взгляд, хаотично устроенную. Знаменитые скульптуры Летнего сада были укрыты от повреждений, строительных и природных, но не как обычно в зимнее время, не в прозрачные плексигласовые колпаки, а, по прямому указанию директора Русского музея Гусева, просто заключены, предварительно укутанные специальными покрывалами, в глухие деревянные ящики, так называемые "футляры". И в футлярах же перевезены подальше от строительных страстей. Эти футляры также принадлежали Истории, поскольку спроектированы были очень давно, едва ли не в Екатерининские времена, архитектором Василием Демут-Малиновским, и внешне более всего напоминали вытянутые высоко вверх мусорные короба. В начале нового двадцать первого века, еще при губернаторе Яковлеве, появился у Летнего сада спонсор, однофамилец… а по слухам - родной брат грозного и таинственного главы ФСБ Николая Патрушева! Как бы то ни было, в течение нескольких лет, тщаниями господина Патрушева Виктора Платоновича, все скульптуры и бюсты Летнего сада получили обновленные укрытия: легкие, прозрачные и прочные колпаки, по-прежнему именуемые в официальных музейных документах футлярами. Однако, в дополнение новым прозрачным, теми же благотворителями выстроены были и футляры прежнего образца, деревянные, очень высокого качества и прочности, на шурупах (отнюдь не на гвоздях!), по старинным чертежам! Теперь, в седьмую молодость, и они пригодились, ибо предусмотрительный Владимир Александрович Гусев не понаслышке знал, что такое российская стройка и места временного хранения, и то, как часто вытекают происшествия из неосторожности!