В те времена Санкт-Петербург, в отличие от «воровских» Москвы и Казани, все еще оставался «бандитским» городом, последним бастионом «махновской» вольницы лихих девяностых, и воры пока не очень много значили в местных уголовных раскладах, но Виталик, проведший первый и пока единственный срок отсидки рядом с авторитетными «правильными» людьми, был очень смышлен для своих лет и выбранной профессии, он правильно уловил дующие ветры и отныне ориентировался только на «благо воровское», стараясь даже на воле жить и действовать в соответствии с воровскими понятиями. Жить, но при этом и не забывать собственные «фраерские» потребности, услаждающие человека в будни и праздники, а потребности — они как живот над брючным ремнем: чем больше их кормишь, чем дальше выпирают. Так и проходит пацанская жизнь в поисках золотой середины: и в Шурикову полуссученную, с «баджиками» на пузе, кодлу вступать неохота, и к ворам на нары… пусть даже на место у окна… рановато… или поздновато…
Вынужденное дорожное безделье, смог, тягомотина. Там, за оградою, мелкая потеха: похожий на клоуна дворник неспешно исполняет свои дворницкие обязанности, стало быть, только и остается, что из пробки наблюдать и средний палец ему от скуки показывать. Дворник с метлой в руках — черный-пречерный негр, и это обстоятельство (а также его карикатурно-классический советско-дворницкий дресскод, включающий в себя шапку-ушанку с подвернутыми кверху, но не завязанными наушниками, короткую «слесарскую» фуфайку, тренировочные штаны с пузырями на коленях, заправленные в грубые сапоги, папиросу-беломорину во рту) немало забавляет случайных и неслучайных проезжих и прохожих. Проезжих здесь много, трасса за последние годы стала очень уж оживленной, а прохожих-то еще больше, ибо вокруг сплошные места отдыха для горожан и гостей города, обширные парки, густо напичканные множеством тупых аттракционов и малопонятных достопримечательностей. Негр дворник — курящий, но, согласно трудовому договору, очень жестко регламентирующему трудовые обязанности и — что очень важно — внешний вид дворника, включающий подробно перечисленные все виды одежды, зимнего и летнего сезона, на рабочем месте он не имеет права курить ни трубку, ни кальян, ни сигары, ни даже сигареты, с фильтром или без фильтра… Папиросы и «козьи ножки» с махоркой — не возбраняются. Но после того, как гастарбайтер Минкайлу Фульбе, гражданин республики Нигер, в просторечии Миня-дворник, не внял первому устному предупреждению в каморке участкового насчет пахучих самокруток и второй раз попал в ментовку, уже в отделение, прямо с рабочего места, да не просто так, а по нелепому подозрению в устойчивом употреблении наркотических веществ, выйдя оттуда лишь наутро (хаусмастер заступился и договорился с кем надо, слегка заплатив), весь в кровоподтеках, присмиревший, с пустыми карманами, без мобильника и денег (отняли и копеечную пластмассовую зажигалку, и едва початую коробочку с дорогущей латакией), — табачных самокруток на людях он уже больше не вертел. Поразмыслив — даже в консульство жаловаться не побежал: поднимут там досье, прочитают биографию и вполне могут поверить полицейским наветам, да еще припомнят, что он приходится дальним родственником свергнутому президенту… Куда деваться простым людям от диктатуры полицейского произвола? — пришлось привыкать к дикарскому беломору. Да хоть и к беломору, лишь бы эти русские неандертальцы и дальше платили, как сейчас платят… Один взмах метлой — один день обучения в Сорбонне. А свои толстые пальцы-сардельки можете засовывать себе в грязные белые свиные жопы. Вжик — день, вжик — еще один день… Вжик-вжик-вжик — неделя учебы!.. Одно плохо: если папиросой не затягиваться все время — она гаснет. Сейчас он в русских сапогах-кирзачах, а зимой валенки с калошами наденет. Валенки — это такие толстые и очень жесткие, словно бронированные, чулки по колено, слепленные из какой-то шерсти. Он их уже успел примерить в конце зимнего сезона, не разношенные, жестковаты на сгибах, но — сойдет, по размеру подходят.
Виталик Слон все же не выдержал и, велев притормозить за поворотом, пошел «отливать» в псевдовосточный ресторан, подстерегающий неосторожных клиентов прямо у южного входа в ЦПКиО. Толян-водила молча отказался от предложенного Игорьком жгутика табачной жёвки и закурил, а Раф, также без слов, запихнул угощение в рот.
Обоим парням было скучно и маятно париться в дорожной пробке, но они героически терпели: они ведь теперь не гопота и не бакланы, они — в семье, пусть пока и не полноправные пацаны среди остальной братвы. Через минуту Виталик Слон вернется, скажет им, что собирался сказать и поручить — и на сегодня они вольные волки, найдут себе оттяг по душе… да хотя бы и начатое с утра дело продолжат…
Тот не дружил, кто друга не злословил.
Раф мысленно обложил Игорька матюгами, но вслух только сладко зевнул. И пробурчал:
Александр Сергеевич Королев , Андрей Владимирович Фёдоров , Иван Всеволодович Кошкин , Иван Кошкин , Коллектив авторов , Михаил Ларионович Михайлов
Фантастика / Приключения / Исторические приключения / Славянское фэнтези / Фэнтези / Былины, эпопея / Детективы / Боевики / Сказки народов мира