Pink Floyd: Кирпич к кирпичу

Как группа, флойды ладят между собой, но в нерабочей обстановке они почти не встречаются. Роджер говорит, что это самый лучший вариант — либо участники группы так близки, что отношения между ними почти телепатические, что большая редкость, либо, если такой близости нет, наилучшая альтернатива в рабочих отношениях — находиться несколько порознь.

На сочинение альбомов у них уходит много времени из-за многочисленных гастролей. Иногда у кого-то в группе возникает идея, и он идет с ней к остальным, чтобы сделать из нее песню; иногда они просто ставят аппаратуру и начинают играть, не имея никаких идей.

«Трения, несомненно существующие в небольшом коллективе людей, работающих вместе, более обременительны, чем ежедневный контакт с людьми, не входящими в этот коллектив. Например, продавцы в магазинах — они не могут по-настоящему обидеть тебя, но в маленьком коллективе ты чувствуешь себя более восприимчивым к обидам. Индивидуальные работы участников группы на пластинке «Ummagumma» («Аммагамма») на самом деле сочинялись без взаимного обожания, мы их вообще не показывали друг другу, поскольку заранее договорились, что каждый будет работать самостоятельно и просто придет с готовым произведением.

«Ummagumma» была авантюрой, за которую, я думаю, мы заплатили сполна. Альбом получился бы лучше, если бы мы разошлись в разные стороны, придумали бы песни, снова собрались вместе, обсудили их сами и узнали мнения со стороны. Не думаю, что это хорошо — работать в полной изоляции».

Флойды также сочинили музыку к двум кинофильмам — к фильму «More» («Еще»), треки к которому они записали ровно за 10 дней, и к фильму «Zabriskie Point» («Забриски-пойнт»), режиссер которого, Микеланджело Антониони, не вставил в картину большую часть их музыки, что очень расстроило членов группы. Сейчас им предложили написать музыку еще к одному кинофильму, чем они собираются заняться в конце этого года на Канарских островах.

«Лично я люблю кино. Полагаю, я скорее предпочту пойти в кино, чем в театр. Однако театр — это еще одна вещь, которой мы хотим заняться. Мы хотим сыграть в каком-нибудь театре, вероятно, одновременно с демонстрацией фильма и с участием актеров, выступающих на сцене».

Главная цель Роджера сегодня — продолжать поиск самого лучшего средства общения.

«Я спрашиваю себя, существует ли средство общения, с помощью которого я способен ясно выражать свои мысли. Есть, конечно, слова, однако очень трудно общаться посредством слов, так как в половине случаев мы не говорим то, что думаем. Мы говорим или то, что красиво звучит, или то, что другой человек хочет услышать, или что-то наподобие этого».

Сколько «Pink Floyd» еще просуществует, Роджер сказать не может. Безусловно, сейчас у них в группе очень хорошие рабочие взаимоотношения, и он не видит причин, почему они не должны выступать, даже когда им стукнет по 40 лет, если они будут интересны многим, а в настоящий момент к ним имеется большой интерес, который способен удержать их вместе очень долгое время.

Кэролайн Ваучер.

«Disc And Music Echo», август 1970 г.

СНОВА В НЬЮ-ЙОРКЕ

Предлагаемое ниже интервью вышло не так давно на компакт-диске в серии «The Conversation Disc Series». Оно было записано в Нью-Йорке в конце сентября 1970 года. Распечатка текста — Гейл Маклин. Фэнзин «The Amazing Pudding» выражает ей благодарность за проделанную работу. Запись начинается с вопроса, обращенного к Роджеру Уотерсу…

ИНТЕРВЬЮЕР: Хочешь к нам присоединиться? (Смех.)

РИК: Думаю, он еще не совсем проснулся.

РОДЖЕР: Я подумаю над этим.

ИНТ.: О'кей, спасибо. (Пауза.) О'кей… как возникло название «Pink Floyd»?

(Сумасшедший смех.)

ИНТ.: Меня попросили спросить об этом, извините.

НИК: Мы отказываемся отвечать на этот вопрос.

РИК: Вчера у нас брал очень большое интервью другой репортер, который хотел знать, как появилось наше название, и мы тоже отказались говорить об этом.

НИК: И тебе мы также не собираемся об этом рассказывать.

РИК: Это совсем неинтересно, это скучно.

НИК: Это очень скучно. Эта история сама по себе скучная, и идея рассказать ее такая скучная, что я могу заснуть.

РИК: Когда мы шли по коридору, я говорил тебе, что все интервьюеры задают один и тот же вопрос. Это был тот самый. Именно его я и имел в виду.

ИНТ.: Да, но я собираюсь задать более… глубокие вопросы позже.

РИК: Хорошо.

НИК: Прекрасно.

РИК: Прекрасно.

НИК: Думаю, ты имеешь право задавать все эти вопросы, но не жди, что мы на них ответим.

ИНТ.: О'кей, если вы не хотите отвечать, то не отвечайте.

РИК: Мы отказываемся отвечать на этот вопрос по причине того, что…

НИК: Он невероятно скучный.

РИК: Однажды ты понимаешь, что ни за что не будешь говорить о такой ерунде…

НИК: Это очень скучно.

РИК:…Не будешь объяснять, как появилось название.

ИНТ.: Ладно. Как насчет пластинки «Ummagumma» — это тоже скучно?

РИК: Нет, это не так плохо. На самом деле мало кто спрашивал нас о ней.

ИНТ.: Хорошо. Как возникло название?

РИК: Это кембриджское выражение, означающее «трахаться».