Пилсудский

Немалая часть общества, взгляды которой выражали национальные демократы Дмовского, была против дальнейшего сохранения напряженности в Царстве Польском, желала воспользоваться в полной мере вырванными у самодержавия политическими уступками, покончить с широко распространившимся во время революции бандитизмом. Организуемые национальными демократами боевые группы выслеживали и убивали боевиков ППС. Не бездействовали и силы правопорядка. Были арестованы и казнены многие, как бы сейчас сказали, «полевые командиры», в том числе легендарные в рядах ППС Генрик Барон и Юзеф Монтвил-Мирецкий. Очень скоро пришлось отказаться от тактики групповых действий и вновь перейти к индивидуальному террору. Не дали результата предпринятые усилия по созданию рабочей милиции в промышленных центрах Царства Польского, и в конце 1907 года от них пришлось отказаться сначала в Лодзи, а затем и в Домбровском бассейне. План развертывания партизанской войны провалился.

Провал надежд на мобилизацию общества на борьбу за освобождение Царства Польского из-под власти Российской империи с помощью Боевой организации подтолкнул Пилсудского к мысли о создании новой структуры для той же цели. Отныне помогать полякам должны были военизированные формирования не классового, а общенационального характера. Начинать их создание следовало не в Царстве Польском, где для этого не было условий, а в Галиции, давно уже освоенной ППС в качестве тыловой базы. Помимо «крулевяков» (выходцев из Царства Польского) в них могли бы участвовать и поляки-добровольцы из Австро-Венгрии. Именно это имели в виду Пилсудский и Йодко-Наркевич 29 сентября 1906 года на встрече с полковником Каником, когда просили содействия Вены в приобретении оружия, толерантного отношения к тайным складам оружия и партийным агентам в Галиции, «неприменения репрессий к австрийским резервистам, которые участвовали бы в борьбе с Россией, и к революционерам в случае возможной интервенции нашей монархии»[59].

Несомненно, у Пилсудского в 1906 году были лишь самые общие наметки плана будущих действий. Над их конкретизацией он будет работать несколько последующих лет. Так, 1 декабря 1907 года он писал Йодко-Наркевичу: «Сейчас я работаю над двумя вещами: а) получением монеты как учредительного капитала на будущее и б) агитацией, как я ее называю, военной, то есть агитацией в пользу обучения и подготовки к боевым задачам революции. Я боялся, что это будет выглядеть смешным, но, к моему великому удивлению, я нахожу людей, охотно об этих вещах слушающих. Если бы у меня эти две вещи получились хотя бы частично – в первом случае я для себя определил минимум 300 тыс., во втором – формирование в итоге хотя бы определенного направления мысли и интереса к этому вопросу у молодежи и людей – я был бы весьма доволен. Тогда бы я мог спокойно работать над созданием чего-то более отвечающего целям, чем нынешняя Боевая организация»[60]. Совершенно очевидно, что к концу 1907 года идея еще находилась на стадии проверки ее восприятия соратниками, и результат его удовлетворил.

Одновременно начался активный поиск финансовых средств, без которых не было возможности не то что осуществить задуманный план, но и оплачивать текущие расходы партии и боевой организации. Японские субсидии позволили Пилсудскому закупить на Западе и перебросить в Галицию и Царство Польское тысячи единиц огнестрельного оружия. К тому же на эти деньги жили он сам и его ближайшие сотрудники. После окончания войны японский Генеральный штаб прекратил финансирование группы Пилсудского. Деньгами, поступавшими от «эксов», а также членов и сторонников ППС, распоряжался ЦРК. Принимая во внимание масштабы деятельности партии, необходимость содержать достаточно большой штат профессиональных революционеров, оказывать помощь арестованным и их семьям, этих средств было немного.

Как упоминалось выше, уже в сентябре 1906 года Пилсудский попытался найти нового спонсора в лице австрийского военного ведомства, но тогда его инициатива не встретила желательного отклика. На первый взгляд беседа с полковником Каником кончилась безрезультатно. В действительности же, как показало время, все выглядело не так уж и плохо. О содержании беседы и сделанных польскими собеседниками предложениях, прежде всего разведывательного характера, был подробно проинформирован начальник австрийского Генерального штаба. Тем самым Пилсудский попал в поле зрения австрийских военных самого высокого ранга. Но поскольку война с Россией была в то время для Австро-Венгрии далекой перспективой, им незачем было давать немедленный положительный ответ. К тому же бюджет австрийской военной разведки составлял в то время 120 тысяч крон, а приобретение только карабинов для 70 тысяч членов ППС, как того хотел Пилсудский, обошлось бы более чем в 600 тысяч крон[61].