Пилсудский

За многие годы партийной деятельности «товарищ Виктор» свыкся с прежними методами работы, считал их вполне подходящими и не требующими замены. Именно в этом он фактически признавался позже, в пространном письме в адрес Заграничного комитета ППС от 14 сентября 1903 года, осуждая традиционную тактику партии: «Мы ходили по старым тропкам, придерживались, как и прежде, проторенной дороги, с настойчивостью факира повторяли: независимость, конспирация, нелегальные издания, независимость, конспирация и так без конца». Он фактически игнорировал тревожные сигналы, доходившие до Лондона из России, в частности от Чарковского (партийная кличка Леон), жаловавшегося на то, что действовавшие в рабочей среде члены партии привыкли поступать шаблонно, по старинке, и считавшего, что виновата в этом рутина, устаревшие принципы организации ППС. Пилсудский заметил, что Леон, как и многие другие, был слишком высокого мнения об эффективности ППС и вдруг убедился, что и «на Солнце есть пятна, и что у нас нет хорошей организации».

Но это вовсе не значит, что Пилсудский не задумывался о будущем партии, особенно в условиях, когда в Российской империи наблюдались устойчивые тенденции к оживлению политической и общественной жизни. Как известно, рубеж веков стал не только в России, но и во всем мире временем переоценки многих, еще недавно казавшихся незыблемыми, навыков, взглядов, доктрин и идеологий. Европа вот уже три десятилетия жила в состоянии стабильности, которую с полным основанием можно назвать своеобразным застоем. Видимо, это противоречит человеческой природе, ей претит погружение в летаргический сон. Первыми это показали творцы культуры, с азартом обратившиеся к поиску новых средств и форм выражения в живописи, литературе, архитектуре и т. д. В обществе появилось чувство подсознательной, по сути, иррациональной неудовлетворенности окружающей действительностью, а вслед за этим и желание изменить ее. Авторитет власти неуклонно снижался, зато все больше внимания привлекали к себе ее критики. Симптомом этого ментального перелома можно считать и возникновение в Великороссии и на национальных окраинах империи различных неформальных групп, предтеч современных политических партий различных толков.

Не осталась вне этого процесса и разделенная Польша, в том числе и ее русская часть, где любые политические партии были запрещены. В рабочей среде помимо ППС, не прерывавшей деятельности с момента своего создания, действовали возрожденная на рубеже веков социал-демократия и Общееврейский рабочий союз «Бунд». Интерес к рабочим проявляли национальные демократы (эндеки), активно разрабатывавшие и пропагандировавшие идеи так называемого «современного» национализма. Первые шаги делали христианские демократы, в соответствии с социальной доктриной Ватикана выступавшие в защиту ряда справедливых требований рабочих. Все партии социалистического толка в своей деятельности звали к одной и той же цели – построению справедливого общества. Они использовали схожие формы работы, прежде всего агитацию и пропаганду, организовывали различные акции политического и экономического характера, но при этом выступали как организации, жестко конкурирующие между собой за влияние на рабочих. Можно говорить, что теперь каждой из рабочих партий нужно было вести борьбу, во-первых, с царизмом, во-вторых, с другими социалистическими партиями, в-третьих, с националистами (эндеками).

Ситуация, с которой столкнулась ППС в начале XX столетия, требовала от ее вождей, в том числе и Пилсудского, поиска новых способов привлечения в свои ряды потенциальных членов из числа рабочих и интеллигентов. Сделать это, находясь в комфортных условиях эмиграции, было очень трудно и даже невозможно. Поэтому возвращение «товарища Виктора» в Россию рано или поздно должно было случиться. В начале 1902 года он об этом еще не думал. Но когда Войцеховский, не хуже Пилсудского знавший соратников и условия работы в России, по объективным причинам отказался от выезда в Царство Польское, а русская полиция арестовала нескольких активных деятелей партии, у Юзефа не осталось выбора. К тому же 15 апреля 1902 года в возрасте 69 лет скончался его отец. В последние годы жизни он работал директором ликероводочного завода в Петербурге, где и был похоронен на католическом кладбище на Выборгской стороне. Пилсудский даже ездил в Вильно для встречи с членами семьи, чтобы принять участие в решении возникших в связи с этим печальным событием имущественных проблем. Это еще одно свидетельство того, что он боялся ареста не больше, чем всегда.