Пилсудский

Спустя два дня произошло событие, которое потрясло Польшу и попало на первые страницы мировой прессы. При осмотре художественной выставки в галерее Варшавского общества поощрения искусств «Захента» президент Нарутович был смертельно ранен тремя выстрелами в спину. Он умер в тот же день, не приходя в сознание. Убийцей был Элигиуш Невядомский, несостоявшийся художник, искусствовед, в независимой Польше служащий министерства культуры. В молодости он состоял членом Национальной лиги. Знавшие убийцу люди считали его психически неуравновешенным человеком, легко поддающимся внушению. Следствием в качестве основной и единственной сразу же была избрана версия, согласно которой заговора не было, Невядомский действовал по собственной инициативе, причем первоначально он планировал покушение на Пилсудского. Но после президентских выборов, по его словам, он решил, что теперь главным злом для Польши стал Нарутович – атеист, ставленник национальных меньшинств, в том числе и евреев. Моральная ответственность за смерть первого президента Польши была возложена левыми на национальную демократию. (Удивляет скорость, с которой были проведены следствие по этому делу, суд и приведение вынесенного Невядомскому смертного приговора в исполнение.)

Как и в случае с заговором Сапеги-Янушайтиса, в глаза бросается одно очень важное обстоятельство. Правые якобы организуют заговор, но при этом совершенно не готовы воспользоваться его результатами. Зато это делают их главные противники – Пилсудский и его лагерь. Причем опять в деле замешан депутат Дымовский, явный «троянский конь» в лагере национальной демократии. Как только стало известно о трагическом происшествии в «Захенте», в здании Генерального штаба состоялось совещание с участием видных пилсудчиков. По их решению были немедленно взяты под контроль армии министерство внутренних дел и комендатура полиции, среди высокопоставленных чинов которых также было немало агентов «двойки». Одновременно эта группа вместе с руководителем варшавской организации ППС, известным пилсудчиком Р. Яворовским, постановила провести «карательную операцию» против правых, то есть физически уничтожить видных правых политиков. Спустя 24 часа после ее начала в Варшаву вошли бы войска под командованием маршала и восстановили спокойствие и порядок.

Фактически в самое короткое время был разработан и стал приводиться в исполнение план своеобразного государственного переворота, в результате которого Пилсудский и армия снова выступили бы в качестве спасителей страны. Предполагавшийся сценарий весьма напоминал развитие событий 11 декабря 1922 года: антипрезидентские уличные манифестации и беспорядки, а затем решительное вмешательство Пилсудского, силой восстанавливающего общественный порядок. Нет свидетельств того, что маршал знал об этом совещании – скорее всего, нет. Но в этом случае тем более поражает необыкновенная скорость рождения столь важного плана, в котором главную роль должен был сыграть Пилсудский, без которого его соратники не принимали даже менее важных решений.

Было и второе обстоятельство, о котором стоит рассказать подробнее. Участники совещания считали необходимым придать спецоперации боевой группы пилсудчиков видимость массового общественного выступления. Такое прикрытие должна была обеспечить им Польская социалистическая партия. Но лидер ППС Дашиньский этот план не одобрил, более того, пригрозил по всей строгости партийной дисциплины наказать членов партии, которые нарушат его запрет. И тогда пилсудчики от дальнейших действий отказались, что свидетельствует о первостепенной важности этого условия.

Да и власти не проявили растерянности. Уже в день убийства президента было сформировано правительство во главе с Владиславом Сикорским, до этого занимавшим пост начальника Генерального штаба. Оно опиралось на парламентское большинство, сложившееся при выборах Нарутовича. Нашлось занятие и для Пилсудского, круг обязанностей которого в тот момент ограничивался руководством Узким военным советом. Он занял место Сикорского в армии.

Сикорский показал себя жестким руководителем кабинета. Он убедил маршала сейма Ратая, по конституции временно исполнявшего обязанности президента, в целесообразности введения в стране военного положения. В первом же своем выступлении в качестве премьера генерал пригрозил в случае беспорядков использовать для их подавления армию, не разбирая, кто прав, а кто виноват. Это было серьезное предупреждение, адресованное прежде всего пилсудчикам.