Пилсудский

Политические оппоненты маршала, особенно национальные демократы, не жалели критики в его адрес. Делались даже прозрачные намеки на измену в высших эшелонах власти. Царило почти повсеместное убеждение, что Польша находится на краю гибели и без чрезвычайных мер спасти ее не удастся. Резкая критика в адрес Пилсудского звучала на заседании Совета обороны государства 14 июля. На шестом заседании СОГ 19 июля Дмовский обвинил главнокомандующего в развале армии, особенно той ее части, которая прибыла из Франции и была наиболее боеспособной. По его мнению, необходимо было сменить военное руководство. Положение Пилсудского было критическим, но он сумел найти из него достойный выход, обратившись с отчаянным призывом не выяснять отношения, не искать виновных, а сплотиться самим и сплотить все общество. И если для этого нужна его смерть, заявил он собравшимся, то он готов пустить себе пулю в лоб. Уверенность маршала в себе и в победе Польши склонила членов СОГ к выражению ему вотума доверия.

Тем не менее пилсудчики, опасаясь, что эндеки в случае дальнейшего ухудшения положение на фронте опять поставят вопрос о замене Пилсудского на посту главнокомандующего, решили организовать против них провокацию. В начале августа 1920 года известный нам Тадеуш Дымовский якобы планировал покушение на Пилсудского, когда тот будет ехать к Александре Щербиньской, и вел переговоры с известным кавалеристом ротмистром Ежи Домбровским, чтобы его полк усмирил возможные беспорядки после покушения. Но потом Дымовский якобы испугался и от своего намерения отказался[181].

Свою обеспокоенность состоянием дел на польско-советском фронте выражал Запад. Маршал Фош настойчиво рекомендовал Пилсудскому оставить за собой только пост начальника государства, а главное командование поручить одному из польских генералов, который будет действовать в соответствии с советами Антанты. Аналогичное требование было сформулировано на французско-британской конференции, состоявшейся 8 – 10 августа 1920 года. Оказавшись под давлением западных союзников, от которых зависели военные поставки Польше, Пилсудский 12 августа вручил премьерминистру Витосу заявление о своей отставке, причем с поста не только начальника государства, но и главнокомандующего. Решение о времени оглашения его заявления он предоставил премьеру. Тот не счел нужным делать этого в наиболее критический для страны момент, а затем, после счастливого поворота в войне, надобность в этом отпала сама собой.

В условиях нарастающего кризиса и, как казалось, неумолимо приближающейся катастрофы внепарламентское правительство было недостаточно авторитетным. Нужен был кабинет с сильным премьером, способный действовать без оглядки на сейм. 24 июля было сформировано правительство национального единства во главе с лидером одной из крестьянских партий Винцентием Витосом[182], произведены изменения на постах военного министра (им стал Соснковский, дослужившийся к этому времени до генерала) и начальника Генерального штаба. Еще раньше вновь были созданы фронты. Большое внимание было уделено пополнению армии, борьбе с дезертирством, принявшим достаточно массовые размеры. Чтобы стимулировать крестьян, составлявших подавляющую часть населения Польши, к службе в армии, в июле 1920 года сейм принял закон об аграрной реформе.

Горячий отклик встретил призыв СОГ вступать в добровольческую армию. В пункты записи приходили и безусые гимназисты, и университетские профессора (например, один из крупнейших польских историков Марцелий Хандельсман). ППС приступила к формированию рабочих батальонов для участия в обороне Варшавы. Члены правительства, включая премьера, ездили по фронтам, внушая бойцам чувство оптимизма, веры в неизбежную победу. Пресса, стимулируя ненависть к противнику, в красках описывала якобы допускавшиеся Красной армией зверства в отношении пленных и мирного населения на занятых территориях. Афишные тумбы и стены домов были заклеены плакатами с призывами «Бей большевиков!» с красочными, почти лубочными изображениями прекрасных, мужественных поляков и диких азиатских варваров. Страна переживала массовый патриотический подъем.

При всей видимости полного разгрома основные польские силы, как в апреле – мае 1920 года советские, уцелели. Вплоть до августа не было ни одного большого сражения – лишь на Волыни, в окрестностях Берестечка, в конце июля польские кавалерия и пехота провели успешный встречный бой с армией Буденного, несколько замедлив ее наступление на Львов. Все это время, с начала отступления с Украины, Пилсудский строил планы флангового удара в тыл частям Красной армии. И каждый раз они срывались, так как наступление противника было слишком стремительным и мощным.