Пилсудский

Кроме того, Пилсудский понимал, что его армия не сможет полноценно воевать в зимних условиях. Она нуждается в отдыхе и серьезном пополнении, чтобы следующей весной предпринять еще одну попытку осуществить его восточный проект. Показательно зафиксированное в конце декабря 1919 года его секретарем Свитальским высказывание: «Аннексионистскую и федеративную концепции не следует принципиально противопоставлять друг другу, одна не исключает другой; нужно только поставить федералистское решение на первый план, чтобы в случае, если его не удастся осуществить, оставался второй выход. В настоящее время реальные условия для однозначного решения вопроса о восточных окраинах в том или ином направлении еще отсутствуют»[175].

Наступившее затишье на фронте Пилсудский посвятил подготовке крупной стратегической операции против советской России, которая должна была привести к установлению на Правобережной Украине власти Петлюры и склонить Ковно к принятию его концепции реанимации Великого княжества Литовского. Он все больше убеждался, что от западных держав, особенно Великобритании, не следует ожидать полной поддержки польских территориальных притязаний на востоке. Это, в частности, продемонстрировала непоследовательность Верховного совета Антанты, который в ноябре 1919 года принял решение о передаче Польше на 25 лет управления Восточной Галицией с условием предоставления ей автономии, а спустя месяц отменил его. Не прибавляло ему оптимизма и решение Верховного совета от 9 декабря об этнической границе Польши на востоке (так называемой линии Керзона). Хотя оно не лишало Польшу права претендовать на территории, расположенные к востоку от этой линии, но все же его нельзя было считать благоприятным, потому что бесспорно польскими признавались только территории к западу от Буга.

Не увенчалась успехом попытка Польши сплотить на общей платформе балтийских соседей. На прошедшей в январе 1920 года в Хельсинки конференции представителей Финляндии, Эстонии, Латвии, Литвы и Польши Варшаве не удалось уговорить своих партнеров вместе и одновременно заключить мирный договор с Россией. Правительства этих стран предпочли делать это самостоятельно и по отдельности. Аналогичную позицию заняла и Румыния.

Зимой 1920 года активизировалось обсуждение условий прекращения польско-советского конфликта. Его начала Москва, перешедшая в так называемое мирное наступление. Против затягивания войны на востоке Европы выступали многие западные политики, в Европе ширилось антивоенное движение. Однако польская сторона долгое время на предложения советского руководства о мире адекватно не реагировала. Лишь 8 марта 1920 года правительство Леопольда Скульского, первый парламентский кабинет в новейшей польской истории, созданный сеймом в первой декаде декабря 1919-го, определило польскую позицию по вопросу о мире с Россией. Ее авторы попытались удовлетворить главные политические лагеря, совместив инкорпорационную и федералистскую концепции. Даже неискушенному наблюдателю было понятно, что Варшава решила говорить с Москвой с позиции силы. Россия должна была отказаться от всех прав на земли в границах Речи Посполитой 1772 года. Если бы мирная конференция успешно решила этот вопрос применительно к Белоруссии, то Варшава сама бы определила, на каких условиях она будет договариваться с местным населением. Минимальные польские территориальные претензии в Белоруссии включали территории, лежащие к западу от линии: граница с Латвией (Двинск передавался Риге) – Западная Двина – Березина – впадение Припяти в Днепр. О судьбе области, лежащей между проектируемой польской границей и рубежами 1772 года, ничего не говорилось, но было очевидно, что они окажутся под польским контролем, возможно, на правах ограниченной автономии. Проведение границы в Литве откладывалось до момента заключения мира с Россией, но Вильно однозначно отходил к Польше.

Большое внимание было уделено проблеме Украины. Скульский был не меньшим, чем Пилсудский, сторонником создания связанного с Польшей украинского государства на Правобережной Украине, поэтому серьезных разногласий по этому вопросу между ними не было. Предполагалось провести польско-украинское разграничение по линии рек Збруч – Горынь – Припять. Польша, в случае победы над советской Россией, уступила бы Украине Петлюры земли, входившие до 1772 года в состав Речи Посполитой и лежащие между планируемой польско-украинской границей и Днепром, а также Киев и прилегающую область, которые в XVII веке Варшава уступила Москве за выкуп. Хотя авторы проекта ничего не говорили о судьбе украинских земель, до 1772 года находившихся вне границ Речи Посполитой, было очевидно, что они поддержат их включение в состав УНР, чтобы создать мощный буфер между Польшей и Россией.