Пилотируемый космический полет

Еще дальше расположились соответственно друг за другом макет переходного отсека станции «Салют», два держателя для выходных скафандров, макет бытового отсека транспортного космического корабля «Союз» и небольшая площадка для отработки элементов свободного парения в невесомости.

Все металлические части и острые углы в салоне обшиты поролоном. Макеты крепко удерживались на полу цепями и специальными якорями.

Вдоль всего салона сверху, снизу и посредине были прикреплены специальные жесткие поручни для страховки людей, закрепления фото и киноаппаратуры и дополнительных светильников.

В хвостовой части салона перед полетом натягивались веревочные канаты, с помощью которых можно было надежно фиксировать положение своего тела в состоянии невесомости. Натянутые параллельно и попарно, эти канаты были очень похожи на обыкновенные гимнастические брусья.

Специалисты экипажа проверяли радиосвязь со всеми абонентами на борту. Проверялись скафандры, работоспособность приборов на рабочих местах. Механики пылесосили дорожки и маты на полу, очищали все поверхности, где только можно было предположить накопление хотя бы мизерного количества пыли. Здесь, в салоне самолета, в период наступления невесомости, она будет столь же серьезной помехой в работе космонавтов, как и в реальном космическом полете.

Но вот, наконец, все работы закончены, и руководитель бригады подал команду.

— Всем одеть парашюты. К полету приготовиться. Надели парашют и на меня, сопроводив коротким инструктажем, и еще более коротким напутствием.

— Торопись не спеша. А не знаешь — спроси.

Меня заставили под присмотром инструктора тут же два раза снять и одеть парашют. И только после этого инструктор отошел от меня.

Врач, наблюдавший за моими не совсем уверенными действиями, добавил.

— О ручке вытяжного кольца все равно забудешь, если ни разу не прыгал. Поэтому для тебя главное — не бросаться сломя голову к люку, а надежно зацепить карабин вытяжного кольца за трос. В этом случае автомат сам на высоте 1000 метров раскроет парашют. Даже если ты будешь лететь…. Без сознания. Так что учти. Не хочешь камнем лететь вниз — зацепи карабин. Железное правило. — Он помолчал, улыбнулся и добавил. — Впрочем. Твой карабин зацепят за трос в любом случае.

Подошел ко мне и руководитель бригады. Тоже дал свои советы.

— Покрепче затяни лямки, а то при раскрытии парашюта, когда перегрузка на доли секунды достигнет более 10 единиц, можешь на мгновение потерять сознание, и тебя просто вышвырнет из привязной системы парашюта, — он не ограничился словами, а сам лично подтянул лямки моего парашюта. Да так сильно, что мне показалось сначала, что в таком положении я и вздохнуть не смогу. А руководитель усмехнулся. — Вот теперь порядок. Этого ощущения и придерживайся, если придется прыгать.

В этот момент я окончательно понял, что соприкоснулся с очень серьезным делом.

Шум и грохот заполнили салон. Самолет пошел на взлет. Меня предупредили.

— Первую «горку» сиди в кресле. На второй, если все будет нормально по ощущениям, встанешь. Посмотришь работу космонавтов.

Врач добавил.

— Не торопись. Не старайся успеть все. Не резвись. Поспешай медленно.

Согласно кивая всем головой, я и хотел и не хотел выполнять все эти советы. Слишком мало будет «горок», и наблюдать за происходящим лишь в сидячем положении мне не хотелось. Я ведь так ничего и не успею увидеть и прочувствовать. Главное для меня будет упущено.

Меня уже манила к себе эта неизвестность, имя которой «невесомость». Хотелось побыстрее узнать — смогу ли я выдержать хотя бы одну «горку» без использования гигиенического пакета.

И будто угадывая мои мысли, со всех сторон стали сыпаться новые советы.

Кто-то пугнул: «Будешь бегать за пакетом. Никуда не денешься. Мы все через это проходили. Так что заранее попроси у доктора несколько пакетиков про запас, если сам забыл прихватить их из дома».

А я, как назло, хоть и думал взять с собой пакеты, в последний момент совсем о них забыл. Тоже примета не из добрых.

Другие успокаивали: «Не боись. Главное — перетерпеть в начале. Если не расслабишься, потом все будет в норме».

Те, кто уже прошел через подобные полеты, вспоминали, что трудно преодолеть тошноту в первые секунды невесомости. Хотя специалисты и отмечают, что с каждым новым полетом негативные признаки становятся все менее и менее выраженными. Делается оптимистический вывод о том, что можно полностью приспособиться к невесомости. В том числе и в этих сложных условиях быстрого чередования перегрузки и невесомости до десяти, а то и до пятнадцати раз подряд.

Наш самолет резко пошел на разгон, и инструктор, сидевший на ящике, (место в кресле уступил мне) сдвинулся с места и заскользил по матам к хвосту самолета. В доли секунда, однако, он успел среагировать на вводную, и ухватился за боковое крепление.

— Не зевай, — весело засмеялся он.

Я уперся ногами, сопротивляясь какой — то силе, упрямо стягивающей меня с кресла. Уши стало закладывать, но ничего особенного, отличного от обычного взлета самолета, не произошло. Рабочую высоту набрали быстро.

И вот долгожданная команда.