Пилот Империи

Несколько дней к ряду Варан и его прихлебатели из числа пленников явно напрашивались на драку. После того как Грек на глазах у всех быстро и эффективно вырубил об решётку самого наглого – Могилу, рвение остальных слегка поутихло. Но именно сейчас Грек сражался на арене, и похоже, что Варан намеревался отыграться на мне как на друге Кострова.

Его гориллы обступили тренажёр, тесня меня со всех сторон.

– Что молчишь? С-сышь придурок! – Он взглянул на настенный экран. Там шёл бой между Костровым и недавно поступившими гладиаторами. – Даже если твой дружок победит сегодня, тебе он уже не поможет.

Я поднял голову и прямо взглянул в ядовито жёлтые глаза ящерицы. Охранники никогда не вмешивались в разборки, провоцируемые Вараном и его людьми, если только его противники не нападали первыми. Однако даже тут были свои пределы: участникам свары запрещалось всерьёз калечить друг друга. Синяки и ушибы не в счёт. Главное, чтобы гладиаторы оставались боеспособными.

Дьявол! Я чувствовал серьёзное раздражение. Иногда даже тупые быки способны мыслить. Если эти подонки уработают меня сейчас, то Грек не сможет первым нанести удар, иначе он загремит в бой – из которого не выходил живым никто! А это значит, что отыгравшись на мне, уроды нападать больше не будут, первыми… Хитро. Незря он ходит в любимчиках!

Несмотря на сложную ситуацию, я не подал вида, что как-то переживаю. Наоборот даже слегка расслабился. Ну хочет человек проблем, можно поиграть и по его правилам. Я сел по удобнее и без выражения стал смотреть в ядовитые глаза. На миг я ощутил странный укол липкого сознания. Страх?!

– Кончай пялиться утырок! Вставай, пля! Или я тя умотаю прямо где сидишь!

Теперь я был уверен. Варан боялся.

Есть типы людей, которые считают себя лучше остальных только от того что на их стороне сила и численный перевес. Нам с приятелями приходилось порой иметь дело с такими ещё в академии. Но никто из тех гопстошников не стоял даже рядом с тем моральным уродом, что представлял из себя Варан. Впрочем, и у него была та же слабость. Как говорил мой тренер по армейскому рукопашному бою: «Человек что, прежде всего превозносит свою собственную физическую мощь, но забывает о духовном и умственном развитии – неизмеримо слабее того, кто успешно учится развивать в себе в равной степени все три качества».

Лишнее подтверждение этих слов тот момент, пыхтело и распаляло себя всего в каком-то метре. Варан доведённый до белого каления моим молчанием и спокойным взглядом в глаза, не знал, что делать. Вдруг он взревел и, забыв сказать своим приятелям, чтобы те держали меня, с короткого размаха ткнул правым кулачищем, метя в моё лицо. Вероятно, его постигло большое разочарование из-за того, что я был готов к такому повороту событий.

Когда недалёкие дружки моего противника опомнились, мы уже поменялись с ящером местами. Их главарь, неестественно изогнувшись, лежал мордой на жёстком откидном сиденье тренажёра. Его правая рука, сильно оттянутая назад, подрагивала и хрустела сухожилиями и суставами. Я использовал тот самый захват, которым в своё время укоротил мой боевой пыл Грек. Естественно я должен был однажды освоить этот приём. Думаю, мало кто из сопровождающих, в том числе и сам Варан заметил и понял все особенности. Не смотря на всю его силу – факт оставался фактом: его рука надёжно сидела в моём капкане. В отличие от того случая в баре моя хватка не была щадящей. Негодяй и не пытался распрямиться – боль лучшая узда для таких типов, а в данном случае она была такой, что даже ему ругаться было очень сложно. Лишь подвывать и елозить мокрой щекой по жёсткой обивке. Бугаи Варана было дёрнулись на помощь, но я укоротил их порыв резко поддёрнув защемлённую руку. Сухожилия бандита опасно затрещали готовые порваться.

– Назад! – Истошно завопил униженный Варан, который мгновенно понял, что произойдет, стоит мне хоть немного усилить захват. Его колени слегка подогнулись. По-прежнему контролируя свою жертву я заставил распрямится ящерицу. Бугай в моих руках только хрипел и кажется плакал. В этот раз боль для него уже не была столь сильной, но шевельнуться он по-прежнему не мог, поскольку рисковал остаться с порванными связками. Он отчётливо понимал, что если разрешит своим псам броситься на меня – первым поплатиться он сам. Именно это я и хотел внушить всё ещё очень опасной ящерице.

Полностью выложившись во время проведения приёма, я устал. Однако, следовало довести до конца то, что я затеял – отступить сейчас, означало что все было проделано зря, а на это не было ни желания, ни сил. Я слегка нагнулся и тихо приказал:

– Больше никогда не смей приближаться ни ко мне, ни к моему другу! Попробуешь ещё раз, и я заставлю тебя помочиться и обгадиться прямо перед твоими жополизами. Посмотрим, как отреагирует тогда Горакс, если ты так опозоришься. Мне думается – твой статус крутого гладиатора уже не будет так ему застилать взор!