Пилот Империи

– Как я уже говорил! Те, кто составлял мне копанию на моём бронепоезде, были абсолютно разными людьми, и как раз тот, кто обычно отмалчивался, как оказалось самый интересный собеседник. Безусловно, среди них попадались и вполне безумные и сильно подавленные, но в большинстве своём сильные и умелые бойцы. Ещё бы, ведь нечто в характере: может надежда, вера, или опыт – все это давало им силы сражаться. И из всех прочих именно такие люди держались в Колизее дольше всех. Итак,…

Он сделал паузу как перед прыжком в воду, а затем выпалил:

– Я хочу знать, что поддерживает тебя?

Да уж, всё забавнее и забавнее! Странный техник, вдруг ни с того ни с сего решивший пообщаться, и его странное увлечение молчаливыми пленниками, всё это пробудило мои не самые хорошие воспоминания. Но как бы там ни было, я внезапно осознал, что у меня есть цель. По крайней мере, у меня было, что сказать этому человеку. Вспомнил Елену, и бездна вновь раскрыла мне свои объятья. Я жестко проговорил:

– Да! Есть то, ради чего я пойду до конца. Друг предал меня. Сначала мою веру! Потом убил страшно и жестоко людей, которых я полюбил! Бросил меня сюда. Не знаю, чем он руководствовался, но очень хочу это выяснить! Пока он вполне доволен своей судьбой, и это будет длиться ровно до тех пор, пока я не найду его. Я желаю отомстить и хочу понять, почему он так сделал. Что окажется сильнее: моя ненависть или сострадание к нему – я не знаю. И ещё – я не имею права погибнуть здесь, я обещал… обещал своим родным, что вернусь, а для этого нужно освободиться…

Я даже слегка развеселился пока говорил. Может, выходило внутреннее напряжение последних дней, или не выдержали нервы. Может, я просто устал…

Уже какое-то время я не прислушивался к тому, что происходило наверху. Но внезапно обрушившийся в наушники доспеха мощный тембр, растягивающий слова едва не застал меня врасплох.

– Все ставки сделаны! Мы на-а-чи-и-наем! – одновременно с этим возгласом надо мной в потолке резко распахнулся стальной люк.

Будь я в другом состоянии, может даже бы и испугался. Но сейчас все моё существо словно кипело в предвкушении скорой схватки. Лучше уж любое действие, чем эта выматывающая неподвижность! Я повел плечами, тем самым заставив снова лязгнуть стальные запоры на броне. Стыдно было подумать, но предстоящая схватка лишь наполняла мои жилы азартом. К тому моменту мне было уже плевать на мораль.

Ян за моей спиной стал говорить быстро и чётко.

– Слушай внимательно, впереди всего три минуты перед началом боя. Твой скафандр достаточно прочен и может выдержать порядка пяти прямых попаданий из плазменников. Ими будут вооружены наёмники, ты соответственно бьёшься за горняков. Не подставляй спину – там ядерная батарея. Если проплавят её защиту, то будет маленький смертельный взрыв. Хах! Когда поднимешься на поверхность возьми пневмоударник – он будет справа в специальной нише. Это мощное оружие ближнего боя, также огнемёт встроен в левое запястье доспеха, бьёт не более чем на десять шагов. – Он с шумом отсоединил зажимы с запястий, и продолжил: – Теперь ответ на тот самый вопрос – никак! По идее есть правило: если хочешь выбраться – нужно сражаться, пройдёшь тридцать боёв удостоишься битвы с чемпионом Арены. Тогда сможешь занять его место, и твоя жизнь будет в шоколаде. Но с арены тебя не выпустят, просто поменяешь клетку с отстойной на золотую. Я не помню, чтобы кто-то побеждал чемпиона, но думаю, у тебя может получиться. Конечно, если уцелеешь.

Вдруг он замолчал, прислушался к чему-то в голове и выпалил:

– Ха! Всё пора!

Секунду спустя заработал лифт. Я почувствовал резкое ускорение, и платформу, на которой стоял мой доспех, резко бросило вверх. Ян что-то ещё кричал вслед, но расслышать из-за скрежета платформы, ничего не удалось. удавалось. Мгновение спустя меня опять буквально ослепило и оглушило светом со всех сторон. От него нельзя было укрыться, редкая решетка впаянного забрала плохо помогала рассеивать этот свет. Сделав шаг – в этот раз зажимы не мешали, я ступил на серо-кровавую поверхность арены.

Гладиаторы

Мощные прожектора освещали Колизей изнутри. Сплошной стальной барьер и многослойная решётка, приваренная к нему на высоте пяти метров от края арены, отделяли гладиаторов от трибун зрителей. От них исходило голубоватое свечение, по всей видимости, работало отражающее поле, защищавшее зрителей от выстрелов гладиаторов. Сама арена была размером как два футбольных поля, не считая пространства под зрительские места. Ума не приложу, как её хозяева умудряются скрывать данное место от имперской разведки. Крупный бардово-серый гравий усеивал всю площадку внутри амфитеатра.