Пилот-девица

— Я сейчас при товарище женском офицере из разведки состою, — сказала она. — По особым поручениям. Этой… консультантшей.

Кожемякин обменялся с товарищами за соседним столом, которые вполуха прислушивались к их разговору, взглядами, которые можно было бы назвать многозначительными. Мол, чего только в жизни не бывает.

— Видишь какая ты важная… При товарище Александре… — лукаво улыбнулся Кожемякин. — А я вот простачком, на истребителе летаю.

— Почему «простачком»? Это же так здорово! — с Василисы вмиг слетела вся напускная вальяжность. — А скажите, Фрол, вот вы, как и я, муромский… И как же вас московиты летать пустили? На боевом-то флуггере?

— Я гражданство Российской Директории получил. Точнее даже не получил, а подтвердил. Потому что ото всяких этих муромских «грамот» отказался. Кабы не отказался — тогда б меня из военфлота под зад коленом, это факт.

— А если нет гражданства, как тогда? Получить его можно?

— Раньше было совсем просто. Пишешь заявление, пару анализов сдаешь, ждешь месяц, пока тебя безопасники проверят — и всё, приходи за российским паспортом. Было время — даже американцам гражданство давали! Влёгкую!

— Американцам? — Василиса наморщила лоб. Это поименование говорило ей не больше, чем если бы Кожемякин сказал «альдебаранцам». — А кто это, напомните?

— Да есть народишко один, которому вечно дома не сидится… В общем, когда в Россию орды этих самых нищих американцев и прочих нон-комбатантов полезли, пришлось все процедуры усложнять… Потом начались истории всякие нехорошие с пиратами… А потом еще и муромская эта незалежность! Доусложнялись сейчас до того, что гражданство только за пять лет дают. То есть начинаешь как раньше: приходишь к нашим, пишешь заявление, сдаешь анализы… Но вот потом паспорт ждешь не месяц, а годами! И еще не факт, что ты его вообще получишь!

«У нас»… «Муромская»… «наши»… Василиса отметила, что Кожемякин осознает себя скорее московитом, нежели муромцем!

Это было для нее в новинку. Даже покинув отчий дом по собственной воле, Василиса оставалась муромчанкой и чувствовала свою принадлежность к своему племени каждую минуту. А Фрол, выходит, не чувствовал.

— А как вам, Фрол, вдали от дома живется? — Как можно более деликатно спросила она. — Тоска не гложет?

Спросила — и сразу подумала: «Зря». Ведь, проницательно предположила Василиса, всё равно она сейчас услышит какой-нибудь казенный, бравый ответ вроде: «Во флоте тосковать устав не велит!» Или: «Служба! Не до родных осин…»

Однако Кожемякин ответил иначе.

— Тосковал бы. Еще как тосковал! Думаю даже, не смог бы я на Земле жить. Наплевал бы и на деньги, и на почет воинский, улетел бы домой. Да вот спасибо: Малый Муром помогает!

— Малый Муром? Это где еще?

— В Подмосковье. Целый городок таких как мы с тобой. С нашими порядками. Тротуары деревянные, сбитень на каждом углу, рыбалка великолепная.

— Так вы там живете?

— Ну да. Когда не на службе и не в походе — там.

— А в том городке легко поселиться?

— Как тебе сказать… Желающих много. Но, если ты захочешь, мы с братом за тебя перед городским головой похлопочем. Нам там красавицы очень даже не лишние! А зачем тебе на Землю? В даль такую?

— Да вот хочу на флуггере выучиться! Быть как вы…

— Дело хорошее. Но с твоей муромской «грамотой» вместо нормального российского паспорта… — Фрол задумчиво почесал коротко остриженный затылок.

— Ну так получу паспорт!

Фрол глянул на нее с уважением — мол, ну и решимость!

— Что же, красавица, Бог в помощь. Но помни: придется пять лет ждать!

Тут до Василисы наконец-то дошло. Пять лет. Полторы тысячи дней! Она уже какая взрослая будет! Если не сказать «старая».

— А что, муромчан с грамотами в академии точно-точно не принимают?

— Да откуда мне знать… Сейчас такого понагородили — лукавый ногу сломит! Некоторые наши военные академии учат даже клонов! Но не просто так. Там разные дипломатические хитрости, программы обмена. А вот чтобы японцев принимали или муромчан — никогда не слышал… Есть у меня свояк один, тоже с Врана. В прошлом году пробовал он поступить в Донецкий горный университет. Так что ты думаешь? Не пустили! Экзамены сдал на «отлично», а конкурс — не прошел! Значит что? Значит указание было: муромских незалежников на учебу не брать!

— Выходит, мне в летную академию никак? — глаза Василисы некстати увлажнились.

— Никак, — и, заметив разочарование, если не сказать отчаяние своей собеседницы, Кожемякин попробовал ее утешить:

— Да плюнь ты! Подумаешь, полеты! Ничего хорошего.

Но в голосе Фрола не чувствовалось привычной твердости, врать добросердечный муромчанин не умел.

Поэтому он наклонился к самому уху Василисы и промолвил:

— Что ты у меня-то спрашиваешь, у чурбана… Ты у патронессы своей спроси. Товарищ Александра — она что-то вроде княжны. Может всё! То есть совсем всё. Смекаешь?

Василиса шморгнула красным носом и кротко кивнула. Мол, благодарствую. Мол, сотворю в наилучшем образе.

Глава 20 Атака меченосцев

Май, 2621 г.

Легкий авианосец «Царь Иван Третий».