Пилот-девица

– Не буду спрашивать что значат эти мудреные словеса, но смекаю, что хорошую вещь ступором не назовут, – вздохнула Василиса. – Знаете, я тоже боюсь василиска, до дрожи боюсь. Но, думаю, если смогла отогнать его солнечными зайчиками и притом не описалась от страха, то здесь уж как-нибудь... без зелья...

Александра удовлетворенно кивнула. Она ценила отважных девушек! Отчасти потому, что сама к их числу принадлежала.

– Вот это по-нашему! Ну что, пойдем тогда, посмотрим?

Василиска держали в боксе радиационного изолятора, обшитом свинцом и броневыми плитами. Для содержания такой сильной и дьявольски хитрой твари это было лучшее из возможного на борту "Ивана Третьего".

В первый же час заточения василиск разодрал в клочья и разломал всё, до чего смог дотянуться в пределах отведенного ему бокса. Внутренние камеры наблюдения тоже стали жертвой его острейших зубов – не работала ни одна.

Конечно, если бы василиск сидел в спецтюрьме ГАБ или другом подобном заведении, этот номер не прошел бы – там оптика слежения обычно бронирована столь основательно, что ее не одолеет и пельтианский халкозавр.

Но изолятор авианосца проектировался с расчетом на людей, получивших значительные дозы радиации, а не на инопланетных монстров. Так что у Александры сотоварищи имелись ровно два способа наблюдать за тварью, оба далеко не самые удобные.

Первый – через круглое смотровое окошко в бронедвери изолятора, забранное свинцовым стеклом толщиной с бутерброд.

Второй – на экранах мониторов при помощи трех камер, расставленных в ряд на штативах за тем же стеклом. Конечно, из-за такого размещения видеокамеры давали неважную картинку.

– Вот, это надо надеть, – Александра протянула Василисе нечто вроде очков синтезированной реальности (что такое СР-очки муромчанка как раз знала с детства, потому что в школе у них такие имелись – правда, весьма ветхие).

– Что это?

– Защита зрения. Акустическую атаку василиск провести не может, потому что тут многослойная звукоизоляция, – пояснила Александра. – Но эти проклятые акселераты, судя по всему, умеют гипнотизировать также и модуляцией свечения особого органа, который именуется диадемой... Короче, – прервала Александра саму себя, – глаза тоже защищать нужно. Так что надевайте и не снимайте без моего разрешения.

В довершенье ко всем прочим неладам, в изоляторе с василиском было приглушено освещение. Зловещий фиолетовый свет в боксе едва теплился. Как безлунной ночью на Таргитае, когда река и красносельские поля озарялись лишь призрачным свечением шаровых скоплений Тремезианского пояса...

– Не видно ни зги, – вздохнула Василиса, вглядываясь в глубь изолятора сквозь двойные препоны – свинцовое бронестекло и фильтрующую оптику защитных очков.

– Просто ждите. Сейчас глаза привыкнут.

Повинуясь приказанию Александры, выраженному скупым жестом, ее подручные выключили свет в госпитальном коридоре.

Василиса затаила дыхание.

Где-то там прячется самое страшное существо, какое только доводилось ей видеть. А ведь такой же василиск когда-то был талисманом клана "Алые Тигры"...

"Придумали, конечно, себе талисманчик вольные граждане Галактики, – с отстраненным сарказмом подумала Василиса. – Лучше бы нормального тигра нашли себе! А если так сильно хочется – покрасили его красной краской! К названию ближе было бы. И не пришлось бы тогда такой оравой на Наотар тащиться! Глядишь, у Гая покойников меньше было бы... А нам с дядей Толей бегать от джипсов не пришлось бы, как зайцам по меже!"

Постепенно глаза начали привыкать и обрели былую зоркость.

Ну, что там? Вдруг что-то зашевелилось у правой стены бокса...

Там, под грудой останков госпитальной койки, в блестящем хаосе раскрошенной медицинской аппаратуры...

Да, это был василиск. Крупный, трехметровый.

Могучий и беспощадный обитатель наотарских пещер.

Но никаких дополнительных деталей разобрать не получалось.

А ведь для того, чтобы выполнить просьбу Александры, Василисе требовалось рассмотреть для начала хотя бы речевой синтезатор на шее твари!

Девушка помнила, что Гай Титанировая Шкура и виденный ею говорящий василиск в жерле вулкана носили разные синтезаторы. На основании этого она полагала, что у двух разных василисков эти устройства тоже должны отличаться зримым образом... Конечно, это предположение свидетельствовало лишь о том, что Василиса не слишком сильна в логике.

Вдруг – р-раз! – темная масса метнулась к двери, и – два! – в боксе мелькнул обрывок матерчатой обшивки госпитальной койки, и – три! – лоскут светлой материи прилип изнутри к свинцовому стеклу, сделав слепым единственное окошко!

Василиса инстинктивно отшатнулась.

– Он не хочет, чтобы я смотрела?! – воскликнула она, обернувшись к Александре. – Нарочно закрыл стекло?!

– Кажется... Кажется там что-то написано!

Александра была права. На куске кожзаменителя, прижатом василиском к свинцовому стеклу, были коряво выцарапаны какие-то знаки.

– Это фарси, – сразу же определила умница-Александра. – Что неудивительно. Ведь наш клиент родом из Великой Конкордии... Там написано... погоди-ка... "Хочу"... "говорить"... "молодая женщина".