Пилот

Тоже все известные воздушные потоки заинтересованные люди в таблицы свели и книжицу изладили. А диспетчер мне её с удовольствием продал. А я её с удовольствием купил. Перекачал он мне на флешку карты для "гармина". На картах тех все привода отмечены, для каждого привода частота указана. И программку для редактирования карты этой тоже мне бесплатно сбросил. В ноуте теперь смогу вносить поправки, и белые пятна, коих полным полно, тако же смогу приводить в известность. За такую работу будет мне скидка полагаться при обновлении. А пока две штуки – как с куста. Ещё в обязанность мне, как пилоту вменяется присмотр за радиоприводами. Если какой замолчит, а я это замечу, обязан я тут же известить радионавигационную службу Ордена.

Специальная бригада работу такого маяка восстановит а мне будет не только почёт и уважуха, а целая премия, как за убиенного дорожного бандита. Воздел я удивлённые очи и разъяснение получил. Что дорожный бандитизм, это страшное зло, которое тут карается убиением без суда и следствия и воздавшему справедливую кару от ордена полагается одна тысяча экю и подштанники угандопанного бандита. Кроме подштанников можно забрать его харчи, оружие, боеприпасы, средства передвижения и любимую бандитом губную гармошку. За чужую собственность, отнятую у бандита, опять мне будет полагаться премия в размере четверти её стоимости – от счастливых обладателей возвернутого имущества. А чо! Справедливо. Всё на серьёзной коммерческой основе. Встречу такого бандита – непременно кокну. Если он меня не заметит и первый не попадёт. Надо будет повыше летать. Тогда недострелят они до меня.

Тут меня гражданин начальник и отыскал через часик после прибытия и соизволил заняться мною более плотно. На двух квадроциклах цугом, покатили мы к месту стоянки моих контейнеров, прихватив с собой крановщика и двух стропалей. Крановой, сразу воткнув рубило, полез к любимому механизму. Стропаля проворно нацепили монтажные пояса и взгромоздились с помощью крана на мой дворец-контейнер сквозь зубы обзывая двухскатную крышу нехорошими словами за изящество форм и архитектурные излишества. Зацепили её стропами, и в нарушение всех правил безопасности при проведении погрузо-разгрузочных работ там и сидели, пока крановщик мой контейнер пристраивал в указанное начальником место за пределы погрузочной площадки. На крышу другого контейнера эти нарушители проследовали с помощью того же крана, стопой не коснувшись презренной земли, и там принялись за старое.

Пока они безобразия нарушали, мы с начальником познакомились, завязали тесные дружеские контакты на финансовой почве. Стоим, торгуемся за каждый квадратный дюйм поверхности аэродромной и я всё никак не соображу – на кого он смахивает? Ведь зверски на кого-то знакомого похож, а вот на кого? Прервав бесед, рванул начальничек ручками размахивая указывать место складирования следующего контейнера, а я вдруг детство вспомнил и триедучие эти телемосты с "Аммегикой"! Йо. п! Точно! Этот Джим Стакер… или Джеймс Таккер?… Надо бы уточнить, а то и неловко даже как-то. Короче, под Фила Донахью этот перец косит! Только молодого, не пузатого, без седины и вальяжности. Но тоже, благообразный весь такой! Весьма.

Тут на горизонте нарисовался тепловозик маневровый. И Катерина приехала. Надоело ей в одиночестве сидеть. Она и приехала. Я капитану аэродромному её представил и заодно доподлинно разглядел на бейджике имя его. Джим Таккер – имя ему. Вернулся Фил, в смысле Джим, и снова со мной речи завёл. Вот как они только наукой и техникой занимаются на языке таком? Решительно не понимаю. Сердце у меня не выдержало такого напряжения, достал я из кармана леденцов, для Катеньки припасённых, со Старой Земли ещё. Угостил всех вежливо, и демонстративно себе за щёки две штуки запихнул. И по-английски стал с Джемом Таккером изъясняться. Речь моя сразу стала ему кристально прозрачна, произношение моё оказалось весьма близко к гарвардскому, и несмотря на ошибки в построении фраз, он меня прекрасно понимать начал. Машинист с помошником рядышком торчат зачем-то, в ожидании окончания ритуала разгрузки, между собой чирикают на неизвестном мне языке. Катю спросил и разъяснение получил, что на португальском они общаются. Салазары! Вот ведь смешались в кучу кони-люди, эх, сюда бы парочку орудий, вот тут бы был бы вой! Ничо! Привыкнем к вавилонскому столпотворению этому.

Когда все четыре контейнера обрели, наконец, под собою твёрдую почву, ребята-акробаты тоже брезгливо ступили на презренную землю. С помощью крана, разумеется, и к нам подошли. Оказались они никакие не стропаля, а вовсе местные авиамеханики.