Пилон для пилота

– Миша, ты же не хочешь сказать, что твоя благоверная додумалась сделать мне бесценный подарок и поставила мою потенциальную любовницу на единственное место, которое убирает этот потенциал в принципе?

Но я был плохого мнения о Свете. Надо было мыслить шире. Гораздо шире. Все-таки иногда женская солидарность появляется в жизни одинокого мужчины в весьма интересные моменты.

Теперь это стало очевидно. Потому что я узрел несколько человек в отвратительной розовой форме моей новой авиакомпании возле стола для предполетного брифинга. И среди них стояла одна девушка, которая выделялась и своим низким ростом, и пышной зад…

В общем, весьма аппетитными формами. М-да. Света не просто подложила мне свинью. Она засунула ее в самое святое для меня место – в самолет.

Словно почувствовав мой взгляд, Руслана обернулась, и на ее лице появилась злорадная улыбка. Прелестно. Просто замечательно. Теперь мне придется вздрагивать каждый раз, когда буду покидать кабину и проверять всю еду на наличие слабительного.

Вскоре и остальные члены экипажа заметили мое приближение. Второй пилот насупился и явно был не рад. Часть бортпроводниц, исключительно женский состав, смотрела на меня с явной настороженностью, а часть – безразлично.

Но было одно лицо, которое сразу привлекло мое внимание. Высокий рост, пухлые накачанные губы, выпирающая грудь, стройное тело. И этот фирменный взгляд хищницы. Да она даже улыбнулась по-звериному.

Тяжело вздохнул. Теперь такое меня интересовать не должно. И дамочке этой надо сразу дать понять, что я с недавних пор блюститель женской благодетели. Выборочно.

Но это будет сложно, особенно когда эта губастая гарпия выступает вперед, призывно выпячивая грудь и томно произносит:

– Добро пожаловать на борт, наш капитан.

Глава 20. Лана

Неделя началась странно. То ли я отстала от жизни, то ли за это время в нашей стране победили коррупцию. Потому что прохождение комиссии стало для меня жутко неприятным испытанием.

В первый день едва не грохнулась в обморок от того, что из меня выкачали буквально всю кровь. Нет, подобные процедуры, безусловно, не были для меня в новинку, но так много меня из меня еще не сливали.

Медсестра сочувственно потрепала меня по руке и направила в кассу. Первый и самый дорогой этап врачебно-летной комиссии был практически позади. А потом пошло веселье.

Окулист долго не мог поверить, что «в таком-то возрасте» у меня сохранилось идеальное зрение. Действительно. В моем-то возрасте следует быть слепой как крот и щуриться от яркого солнца. Двадцать девять – это вам не шутки!

В психоневрологическом диспансере и вовсе потеряла целый день в ожидании вожделенной справки. Квест под названием «Пойдите в кабинет на седьмом этаже, там вас отправят на третий, после этого пописаете для анализа на первом и вновь вернетесь на седьмой, чтобы поставить печать на четвертом, а потом в кассу заплатить пятьсот рублей и забрать справку у главврача в соседнем здании» был окончен.

Следующие несколько дней я думала, что ничего хуже и интереснее со мной случиться не может. Что шесть дней и несколько литров крови, не говоря уже о других анализах, – последние приключения. Ан нет.

– У вас ожирение первой степени, – заявил мне старенький морщинистый хирург.

Мои глаза после этих слов едва не выпали из орбит. Нет, я, конечно, не стройняшка-фитоняшка, но чтобы так сразу…

Он-то явно привык видеть на моем месте тощих девиц, поступающих на курсы стюардесс. А тут какая-то ожиревшая девушка. Да еще и в преклонном возрасте, судя по комментариям окулиста. И если второе пережить оказалось просто, то, когда тебя называют толстой, хоть и медицинскими терминами, становится обидно.

И вообще. У меня голодание интервальное. Уже неделю! Семь дней честной беспробудной диеты. Ну, почти. Один раз на тридцать минут закосила, но это не в счет.

Да мне мои весы говорят, что еще неделька – и я красоткой стану! И сразу в платье-рубашку влезу. Хоть праздники у родителей мне теперь и не светят. Врагу не сдается мой гордый «Варяг», а враг в лице принципиального папы никогда не признает, что его дочь выросла и вправе сама решать свою судьбу.

Хотя узнай он о том, что я сегодня буду в небе в розовой форме бортпроводницы, то был бы в неописуемом восторге. А мама перекрестилась бы, воздала хвалу Господу и закатила бы пир, на который умудрилась бы позвать сразу пятерых потенциальных ухажеров.

Потому что последние три показали себя не очень: много пили, много ели и думать не думали мне досаждать. Почти. Один из них все же подсел ко мне для приличия и завел разговор, который привел нас к моему увлечению.

Со злорадством осадила распустившего слюни парня, сообщив ему, что я не стриптизерша. Ну, он и отсел от меня практически сразу после этого заявления. Баба с возу – кобыле легче. Мне иногда кажется, что они приходят просто скоротать вечерок.