Пилигримы проклятых земель

Вспомнив о большинстве своих неудавшихся попыток, я с опаской покосился налево. Широкие, хорошо различимые полосы дотла выжженной травы уходили на северо-восток. Именно там, за обветшалыми одноэтажными домишками, за электрической подстанцией и гаражами, находились огромные боксы Кантемировки. Оттуда и приходил «шайтан». Аномалия словно чувствовала мое появление и с неизменным остервенением бросалась наперерез БТРу.

– Слева! Приближение слева! – неожиданно прокричал Петрович из башни. – Что-то большое, очень большое.

Ну, вот и он, вернее она, легка на помине. Раньше, получи я такое известие, то уже непременно давал бы задний ход. Что ж поделать… не получилось проскочить, значит, не получилось. Но только вот теперь, когда на броне «302-го» красовался энергетический щит, было грех не попробовать совладать с этой бестией.

Не скажу, что я принял это решение переполненный олимпийским спокойствием. Наоборот, страшно было до усрачки. Кто его знает, что за хреновина на самом деле этот «шайтан» и справится ли с ним защитная установка. Но только вот выбора у нас не было. Ждать мы не могли. Отступать? Куда же нам отступать? Так что вперед, только вперед!

– Включаю щит! – прохрипел я неизвестно для кого. Скорее всего, для самого себя, тем самым сообщая, что решение принято, и схватка с аномалией началась.

Памятуя, о том, что защитная система еще должна разогнаться, я вдавил кнопку пуска заранее. И как выяснилось, правильно сделал. В тот самый миг, когда за бортом закружил белый вихрь, на дорогу впереди метнулось ЭТО.

Я отчетливо видел языки оранжево-желтого хищного пламени. Они были живые и невероятно подвижные. Огромный, размером с пятиэтажку огненный спрут тянул к нам свои чудовищные щупальца, пытаясь испепелить, превратить в ничто. Почему огонь? – пронеслось у меня в голове. – Ведь раньше…

Что было раньше, я так и не успел припомнить. «Восьмидесятка» с ходу влетела в огненный ад. Почувствовался довольно сильный толчок, и вокруг все закружилось, завертелось в неистовой дикой пляске. Лево перепуталось с право, а верх с низом. Мы оказались втянуты в какой-то невероятный штопор. Все тело стонало от бешеной перегрузки, и я прикладывал невероятные усилия, чтобы не отпустить руль. Не отпустить! Не отпустить и не повернуть! Это все о чем я думал в этот момент. Дорога здесь широкая и ровная как взлетная полоса, так что если мы все еще мчимся по ней, если мы все еще в этом мире…

Неожиданно в углу самопального фанерного щитка замигала небольшая красная точка. Ее призывное, молящее о помощи биение вмиг затмило ослепительное сияние огненного монстра за бортом. Перегрузка защитной установки – вот что означал этот сигнал. «Шайтан» с жадностью пожирал энергию нашего щита и тот держался на самом приделе своих возможностей. Как долго протянет защита? Секунду? Пять? Десять? Не думаю что больше. Предчувствуя неминуемый конец, я весь сжался. Вот сейчас полыхнет и…

Новый, еще более сильный удар сотряс бронированный корпус, вслед за ним последовала белая вспышка, и неистовый гигантский водоворот выплюнул нас прямо на грязный растрескавшийся асфальт шоссе. Рефлексы сработали безотказно, и я выровнял срывающуюся в занос машину. После этого пришлось сбавить скорость, а вскоре и вовсе остановиться. Сердце выскакивало из груди, руки тряслись, глаза заливал холодный пот. В таком состоянии я не мог продолжать движение. Нужна была пауза, передышка хотя бы на минуту, на несколько секунд.

– Как ты его… – Леший тоже хватал ртом воздух, а поэтому смог выдавить из себя лишь эту короткую полуфразу.

– Кого? – прохрипел я в ответ.

– Этого…

– Да кого, черт тебя побери!

– Не знаю, – в конце концов признался огорошенный и пришибленный подполковник ФСБ. – Зверя.

– Зверя, – я криво усмехнулся, хотя в данный момент эта ухмылка, наверняка, больше походила на оскал. – Эй, там сзади! Кто еще чего видел? Докладывайте!

– Мы в туннель влетели, жуткий, темный, как… как… – Нестеров от перевозбуждения никак не мог подобрать нужные слова.

– Как дорога в ад, – Помог ему башенный стрелок.

– Ты тоже видел? – милиционер кивнул, тем самым подтверждая точность данного определения.

– Видел… – это было не утверждение, а скорее издевка. – То, что я видел еще понять надо. Смерч какой-то, водоворот и молнии из него били, багровые.

– «Шайтан» называется, дьявол по восточному, – подытожил я, так как понял, что больше никто и ничего путевого не скажет. Людям, находившимся в десантном отделении, использующим для наблюдения лишь узкие амбразуры, было сложно оценить лицо аномалии.

– Это был клубок из огромных черных змей! – неожиданно прокричал звонкий мальчишеский голос. – Они кинулись грызть броню нашего БТРа!

– Вот-вот, я и говорю, «шайтан», – Я махнул Пашке, благодаря за службу. – Каждый видит эту аномалию по-своему. Почему так, не знаю. Страхи что ли у людей разные.

– «Шайтан» опасен? – поинтересовался Фомин.

– Еще как! – подтвердил я. – Ничего не оставит ни от человека, ни от машины, ни следа!

– Петрович глянь, как он там? – тут же приказал Фомин своему телохранителю.