Пикник и прочие безобразия

— Простуда? — отозвалась мама. — Никто не болен, а что?

— Все обитатели этого забытого Богом острова поголовно заражены этой дрянью, — сообщил Ларри, выходя из такси. — Я провел неделю в Лондоне, спасаясь бегством от прицельного огня микробов. Люди чихали и шмыгали носом, точно стая простуженных бульдогов. А что творилось в поезде — пассажиры кашляли, отхаркивались и плевались, не вагон, а какой-то чертов странствующий туберкулезный санаторий. Я всю дорогу отсиживался в туалете, зажав нос и брызгая аэрозолем через замочную скважину. Ума не приложу, как только вы можете жить на этом чумном острове. Клянусь, в Лондоне такая эпидемия гриппа — хуже Великой чумы 1665 года.

Рассчитавшись с водителем, он взял чемодан и первым вошел в дом.

На нем был весьма неприглядный костюм из шерстяной ткани отвратительного зеленого цвета с красноватой клеткой, на голове — грубошерстная охотничья шляпа. Этакий маленький тучный Шерлок Холмс.

— Слава Богу, у нас все здоровы, — сказала мама, следуя за Ларри. — Тут такая чудесная погода. Будешь пить чай, дорогой?

— Я предпочел бы добрый стаканчик виски с содовой, — отозвался он, извлекая из широкого кармана пальто наполовину опустошенную бутылку. — Лучшее средство от гриппа.

— Но ведь ты говорил, что у тебя нет гриппа, — заметила мама.

— Совершенно верно, — ответил Ларри, наливая себе стаканчик. — Это на всякий случай. Так сказать, профилактическое средство.

Он явно занимался профилактикой по дороге в Борнмут и с каждым часом заметно веселел, так что мама в конце концов отважилась завести речь о пикнике.

— Понимаешь, — начала она, — служба погоды последовательно предсказывает небывало жаркую погоду, вот мы и подумали завтра отправиться на «роллсе» на пикник.

— Тебе не кажется, что это не совсем красиво — бросать меня и уезжать куда-то после десяти лет разлуки? — спросил Ларри.

— Что за глупости, дорогой, — ответила мама, — ты поедешь вместе с нами.

— Пикник в Англии? Ни за что на свете, — судорожно выдохнул Ларри. — Только без меня. Помню пикники моей юности. Приправа из песка и муравьев в еде, попытки разжечь костер из мокрых веток, вой бури, легкий снегопад в ту самую минуту, когда ты принимаешься за первый бутерброд с огурцами…

— Ничего подобного, дорогой. Служба погоды предсказывает затяжной период высокого давления, — сказала мама. — Обещает завтра жаркую погоду.

— Возможно, у них там в Лондоне и впрямь жарко, но ты уверена, что у нас тут будет такая же погода? — спросил Ларри.

— Уверена, — энергично заявила мама.

— Ладно, я подумаю, — пообещал Ларри, отправляясь спать и беря с собой остатки виски, чтобы было чем ночью отбиваться от микробов.

Утро выдалось ясное и безветренное, солнце уже в семь часов заметно пригревало. Все сулило успех нашему предприятию. Заботясь о том, чтобы у Ларри было хорошее настроение, мама подала ему завтрак в постель. Даже Марго в интересах мира и покоя избавила нас от обычных пыток, когда она по полчаса пела в ванной последние хиты, не зная толком ни слов, ни музыки.

В десять часов все припасы были погружены, и мы приготовились выезжать. Джек еще раз проверил мотор, внося какие-то мелкие, но важные коррективы, мама в последний раз пересчитала свертки с едой, Марго трижды возвращалась в дом за какими-то забытыми предметами. Наконец все мы были готовы и собрались на дорожке в саду.

— Вам не кажется, что по случаю такой хорошей погоды стоит убрать парусиновую крышу? — предложил Джек.

— Конечно, конечно, дорогой, — отозвалась мама. — Грех не воспользоваться такой прекрасной погодой.

Лесли и Джек совместными усилиями убрали крышу, все заняли свои места, и вот уже мы катим под звуки птичьего щебетания по зеленой, цветущей английской сельской местности. Каждая роща на волнистых Парбекских холмах выделялась четким рельефом на фоне голубого неба, где в высоте застыли неподвижно призрачные нити облаков. Воздух был напоен благоуханием, солнышко приятно грело, и наш автомобиль, жужжа, будто сонный шмель, плавно скользил среди ветвей живой изгороди, переваливал через зеленые холмы, коршуном нырял в долинки с кучками крытых соломой домов, которые явно нуждались в стрижке.

— Да-а, — задумчиво произнес Ларри. — Я совсем забыл, насколько английский ландшафт местами напоминает кукольные селения викторианской эпохи.

— Правда, красиво, дорогой? — сказала мама. — Я знала, что тебе понравится.

Только мы промчались через деревушку с белеными домами, чьи соломенные крыши напоминали огромные вздыбленные корочки пирога, как сидящий за баранкой Джек вдруг весь подобрался.

— Вот! — внезапно выпалил он. — Слышали! Легкий металлический стук, потом скрежет.

Мы притихли.

— Мне казалось, — обратился Ларри к маме, — в нашей семье и без того довольно душевных расстройств, зачем было еще добавлять помешательства, сочетаясь священными узами брака.

— Вот опять! Скрежет! Скрежет! Неужели вы не слышите? — вскричал Джек с фанатическим блеском в глазах.

— О, Господи! — с горечью произнесла Марго. — Почему мы не можем никуда выехать без того, чтобы на тебя не напало желание разобрать машину на части?