Пикник и прочие безобразия

Следующим за советом к Хэвлоку обратился Джованни, один из официантов, высокий, стройный, красивый брюнет, напоминающий ухоженную антилопу с лучистыми глазами. Глядя на этого самоуверенного малого, трудно было представить себе, что у него вообще могут быть какие-либо проблемы, не говоря уже о сексуальных. Тем не менее однажды, когда я засиделся за ланчем в ресторане и остальные посетители уже ушли, он занял позицию метрах в двух от моего столика и уставился на меня.

- Да? - вздохнул я, отложив карандаш, которым делал пометки. - Какие у тебя проблемы, Джованни?

- Понимаете, - он нетерпеливо подошел вплотную к столику. - Я вот о чем хотел спросить… в этой вашей книге, э… говорится что-нибудь о садизме?

- Говорится, - ответил я. - А что? Тебя одолевает желание поколотить Инноченцо?

- Нет-нет. Речь не обо мне, а о моей подружке.

- Вот как, - осторожно молвил я. - И в чем же дело?

Он осмотрелся украдкой, убеждаясь, что мы одни.

- Она кусается, - прошептал он.

- Кусается?

- Ну да.

- Кого же она кусает? - спросил я в замешательстве, настолько его слова поразили меня.

- Она кусает меня, - объяснил Джованни.

- О! - Я малость опешил, ибо даже Хэвлок не подготовил меня к случаю с девушками, кусающими плечистых итальянских официантов.

- И почему же она кусает тебя?

- Она говорит - ей нравится мой вкус, - важно сообщил он.

- Так это только хорошо, разве нет?

- Нет. Она кусается больно, - возразил Джованни. - Иногда я боюсь, что она перекусит какой-нибудь сосуд и я истеку кровью.

- Не истечешь. Никто еще не умирал от ласковых укусов.

- И вовсе это не ласковые укусы, - возмущенно ответил он. - Она садизм.

- Садистка, - поправил я его.

- И это тоже.

- Но ласковые укусы - обычное дело, - заверил я. - Это признак обожания, любви.

Джованни еще раз оглянулся - никто не видит? - затем расстегнул рубашку.

- Вот это что - любовь или садизм? - спросил он, обнажая грудь, словно покрытую каракулем, сквозь который можно было рассмотреть аккуратные красные метки от укусов.

Кое-где зубы возлюбленной прокусили кожу, а один укус был даже залеплен пластырем.

- Что ж, - заметил я, - должно быть, это больно. Но я не стал бы называть это садизмом.

- Нет? - гневно осведомился Джованни. - Вы что же хотите - чтобы она сожрала меня?

- А почему тебе в ответ не укусить ее? - предложил я.

- Не могу. Ей это не понравится.

Я убедился, что у Джованни в самом деле есть проблемы и главная проблема заключалась в том, что ему неведомо, что такое настоящий садист или садистка.

- Хочешь одолжить у меня книгу, где говорится о садизме? - спросил я. - Может, поможет?

- Хочу, сэр. - Он просиял. - Я прочту ей, и она увидит, что она садизм.

- На твоем месте я не стал бы читать ей всю книгу, - предостерег я Джованни. - Ты ведь не хочешь, чтобы она взялась за плетки и прочие предметы.

- Я сперва прочту сам, - ответил он, поразмыслив.

- Правильно, на твоем месте я взял бы на себя роль цензора. Я принесу эту книгу вечером, Джованни.

- Спасибо, мистер Даррелл, - сказал он и проводил меня до двери, кланяясь и застегивая рубашку.

Два дня спустя Джованни вернул мне книгу, но вид у него был слегка озабоченный.

- Все в порядке, - прошептал он.

- Отлично, - отозвался я. - И что же у вас произошло?

- Когда я прочел ей то, о чем он пишет, она подумала, что я задумал проделать с ней это. И сразу стала возражать: “Нет-нет, ни за что”. А я ей в ответ: “Откажись от садизма, тогда и я не буду”.

- Она согласилась?

- Ага, согласилась.

- Стало быть, подействовало?

- Сегодня ночью, - он прищурил один глаз, - она была нежная, словно птичка, красивая птичка… совсем ласковая.

- Прекрасно, - сказал я.

- Нет. Теперь она сердится на меня.

- Почему? - удивился я.

- Она была такая красивая, такая нежная, такая ласковая, что я укусил ее, - признался Джованни. - И она говорит, что больше не будет спать со мной.

- Она передумает, - утешил я его.

Однако лицо Джованни выражало сомнение, и к тому времени, когда я уезжал из гостиницы, прекрасная кусака еще не поддалась на его уговоры.

Теперь поведаю о случае с кладовщиком и рабочим, когда я невольно (не без помощи Хэвлока) оказался виновником серьезной стычки; впрочем, все кончилось относительно благополучно, пострадало только меню, когда подгорело главное блюдо дня - овощной суп с лапшой.