Пикирующий глиссер

– Мы видим всех, нас не видит никто, – в тон ей ответил Виктор. В небольшой рюкзак он уложил плащ-накидку, бухту с альпинистским тросом и приготовленными заботливой Анжеликой бутербродами. Сверху автомат, после чего затянул ремень. – Ну, теперь осталось лишь присесть на дорожку…

Ночь выдалась тревожной и безлунной. Ветер, отчаянно завывая, то и и дело швырял охапки сухих листьев в лобовое стекло. Анжелика то и дело была вынуждена включать дворники, щуря глаза, напряженно вглядывалась в темноту, которую, будто ножом, взрезали желтые лучи фар.

Савченко неподвижно сидел рядом, погруженный в свои мысли, кутаясь в плащ родителя своей спасительницы, надетый поверх камуфляжа.

– Может, все-таки доверишь мне какое-то задание, – неожиданно проговорила девушка. С того момента, как они вышли из квартиры, она не проронила ни слова, но чем ближе становился Комсомольск, тем нервознее себя чувствовала. Наконец ее прорвало.

– Что, не терпится написать фундаментальный труд а-ля журналистское расследование? – понимающе улыбнулся морпех.

– Да уж, напишешь с вами, – огрызнулась журналистка. – Наверняка все происходящее уже засекречено, а когда закончится, и вовсе наложат гриф «Хранить вечно, без права разглашения». Если даже бросят кость с барского стола, то прикажут написать какую-нибудь ахинею, чтобы успокоить общественное мнение.

– Неплохо разбираешься в подобных тонкостях.

– Долго варюсь на журналистской кухне, – парировала блондинка.

Виктор долгим взглядом посмотрел на Анжелику, судя по всему, она была из той породы женщин, которые при каждом подходящем случае влезали в военный мундир, выносили на себе раненых с поля боя. В Первую мировую они были не только сестрами милосердия, но и записывались в штурмовые батальоны смерти. Во Вторую мировую брали на себя непосильную ношу летчиц, разведчиц и даже танкистов и снайперов, не говоря уже о вполне «безопасной» роли радисток.

А после войны, когда началось освоение космоса, в черную бесконечность вслед за мужчинами бесстрашно последовали и женщины. Политики и литераторы это объясняют любовью к Родине, борьбой за равные права и тому подобным. На самом деле все гораздо проще, авантюрная тяга к приключениям свойственна обоим полам.

– Хорошо, – наконец раздельно проговорил Виктор, он уже задумывался о кой-каких несостыковках в своих последних приключениях и проблемах. Следовало найти связь между по сути совершенно разными ситуациями. Внешняя связь отсутствовала напрочь, но разведчик был уверен, она существует. – Только при одном условии.

– Любом! – восторженно сверкнула глазами блондинка.

– Ты должна четко следовать моим инструкциям. В противном случае тебя могут убить, а я себе этого никогда не прощу. Что вполне может закончиться обетом безбрачия.

– А я этого никогда не допущу, – почти торжественно воскликнула Анжелика, ее речь звучала серьезно. – У меня на тебя виды, Джеймс Бонд.

– Тогда слушай внимательно…

В Комсомольск «жук» не въехал, Виктор приказал остановить малолитражку возле небольшой рощи, отгораживающей трассу от пригородных построек.

– Запомни, солнышко, никакой самодеятельности, – выпутываясь из цивильного плаща, напоследок напутствовал девушку разведчик, прежде чем раствориться в темноте осенней ночи…

Глава 3 Ваш выход, господа инквизиторы

Полковник Волин после разговора с Савченко задумался лишь на секунду. Генерала Журавлева он знал около пятнадцати лет и не уставал удивляться оперативной хватке того. Начальник «комитета информации» ни разу не ошибся, он, словно экстрасенс, видящий в человеческом организме больные органы, находил ключевые точки в любой возникшей проблеме.

Отодвинув мобильный телефон, он снял трубку аппарата правительственной связи. Таких на Севере было всего несколько штук – у главы области, командующего Северным флотом, руководства космодрома «Свободный» и у командира особого офицерского отряда (в связи со спецификой службы).

Указательный палец накручивал номер на диске, в центре которого находился золотистый герб канувшего в небытие Советского Союза.

– Журавлев слушает.

– Андрей Андреевич, получено сообщение от Стрелка, – четко доложил Волин, чувствуя нарастающую боль, казалось, будто болят отсутствующие пальцы культи левой руки. Фантомные боли преследовали полковника, как правило, перед серьезными акциями, верный признак, навроде того, как у алкоголика чешется нос перед предстоящей пьянкой. – Ваше предположение насчет глиссера оказалось верным. В Комсомольске явно что-то затевается. Стрелка вывели из игры через подставу.

– Его раскусили? – Генерал-полковник, как обычно, мгновенно ухватил суть проблемы.

– Не думаю, скорее всего, избавляются от нежелательного свидетеля. В противном случае его бы попытались ликвидировать, а не сдавать в руки милиции.

– Милиции? – переспросил Журавлев. – Так он что, все же раскрыл свой статус?

– Никак нет! – совсем по-казарменному рявкнул Игорь Волин. – Воспользовался случаем, бежал, сейчас перешел на нелегальное положение.