Пикирующий глиссер

– Можно и по маленькой, только никакого шовинизма. Банкет на равных долях. – Она проворно развязала свой рюкзачок и стала выкладывать на стол пластиковые судочки с различной снедью, при этом весело щебеча: – Тетка моя, аховая хозяйка, и яичницу не пожарит, чтобы та не подгорела. Так что все пришлось покупать в супермаркете. Ну ничего, какое-никакое, а разнообразие. – Последней на стол встала плоская бутылка редкого в наши дни дагестанского коньяка.

«Эмансипе», – определил психотип девицы Савченко. От таких бойцов за равноправие полов можно ожидать чего угодно, вплоть до попытки изнасилования. Но отступать моряки не умеют.

– У меня ассортимент попроще.

Виктор расстегнул «молнию» на сумке и достал завернутую в фольгу жареную курицу, кулек с вареными яйцами и помидоры.

За стаканами к проводницам ходить не стали, у Анжелики оказалась керамическая чашка с пейзажем Пятигорска, у Виктора был раскладной походный стаканчик.

– Разливаю я, – неожиданно заявила журналистка и, схватив бутылку, начала рьяно скручивать пробку. – У меня рука легкая, наутро голова болеть не будет.

«Точно, эмансипе», – укоренился в своих догадках Стрелок, наблюдая, как его попутчица легко и ловко разливает благородный напиток.

– За знакомство.

– За знакомство.

Закусывать тривиальными блюдами, да еще приготовленными неизвестными поварами из кулинарии, – это верх цинизма. Но таков наш менталитет, где главенствует принцип: «Главное не что пьешь, а с кем».

Они ломали руками еще теплую курицу, били о край стола яйца, хрустели овощами и по очереди черпали галетами салаты из судков.

После третьей рюмки коньяк, впитавшись в кровь, стал творить свое коварное дело – развязал языки.

– Я сейчас в Новоморске живу одна, – начала первой откровенничать Анжелика, наливая очередную порцию спиртного. – Папаша – бывший летчик пассажирской авиации. Сейчас в Дубае представитель авиакомпании «Южное направление». Маман при нем варит по утрам овсянку и следит, чтобы глава семейства не вздумал курить, берег свое драгоценное сердце. Меня тоже звали, но я отказалась, великое дело ничего не делать, только валяться на пляже и наблюдать, как богатые арабы слюни пускают. Нет, увольте, я окончила с красным дипломом истфак нашего университета не для этого. – Взяв свою чашку, акула пера неожиданно сменила тему. – А у тебя, Вить, кто родители?

– Обычные люди, работают в селекционном институте, – пожал плечами Стрелок.

– Селекционеры? – уже держа чашку на весу, переспросила Анжелика.

– Ну, почему селекционеры? Мать – экономист, отец механик, – такая застольная беседа напомнила Виктору закамуфлированный допрос. Вряд ли это могло быть «подкатом» вражеской разведки, больше походило на проверку «комитета». Лучшая возможность выйти из щекотливой ситуации – это перевести разговор на нейтральную тему.

– Слушай, а давай выпьем за родителей. Наши корни, держащие нас в этой жизни, – блондинка неожиданно предложила витиеватый тост.

– Давай, – с легкостью согласился Стрелок, литературное высказывание спутницы не ускользнуло от него, «брешь» была найдена, и теперь он знал направление главного удара. Опрокинув свой стаканчик, разведчик неожиданно спросил: – А о чем ты пишешь, принцесса? О гламуре, шмотках модных, тачках дорогих? Кто на ком женился, кто развелся из так называемых звезд?

– Да по-всякому бывает, – держа в правой руке куриную ножку, Анжелика пожала плечами. – Иногда даже приходилось заполнять спортивную колонку. Но больше всего мне нравится писать аналитические статьи на исторические темы.

«Ух ты, а девушка-то с амбициями, – как на экране компьютера высветилось в сознании дополнение к психологическому портрету девушки, – глядишь, в будущем из тебя выйдет модная писательница». Теперь следовало на эту точку надавить.

– Исторический анализ – это типа кого Блок имел в виду под незнакомкой? Или почему Мартынов на дуэли застрелил Лермонтова, ведь они были чуть ли не закадычными друзьями?

– Да ты что! – рассерженной кошкой взвилась Анжелика. – Этой ерундой пусть занимаются литературоведы или биографы. Меня интересует военная история и политика того времени.

– Война есть продолжение политики, – неожиданно Стрелок вспомнил цитату вождя мирового пролетариата. Недавно на его глаза попалась агитационная брошюра начала восьмидесятых годов прошлого века, подобными печатными изданиями пичкали солдат срочной службы. Пробежал глазами, кое-что осело в памяти.

– Вот именно, – согласилась девушка, тряхнув своими золотистыми кудряшками. – Ты, к примеру, знаешь, почему Россия во время японской войны не могла снять с западной границы наиболее боеспособные части и направить их на Дальний Восток? – И, не дожидаясь ответа, сама ответила: – Потому что незадолго до этого англичане стравили русских и немцев в Персии за контракт на строительство железной дороги. И отношения у двух держав были, мягко говоря, натянутыми.