Пикассо в придачу

– Беру свои слова обратно, милые леди. Позвольте выразить надежду, что вам больше понравится выражение «взорвалась». Так вот, я считаю, что эта хрень давным-давно взорвалась бы, если бы в действительности была бомбой.

Флора поддержала его:

– Я читала, что есть такие бомбы, которые можно вложить в конверт. Так что было бы глупо засовывать ее в такой большой пакет. Все наемные убийцы об этом знают.

– Между прочим, я торчу у вас уже четверть часа. Согласно правилам профсоюза, мне положен перерыв на кофе, – проворчал мужчина.

– Ох, извините, как негостеприимно с моей стороны, – прошептала Флора.

– Я имею в виду, что я хочу выйти отсюда! Пусть эта чертова девка от меня отцепится!

– Сначала открой пакет! – приказала Эвелин.

Курьер посмотрел на нее немигающим взглядом, а потом поплелся к креслу. Он быстро отвязал сверток, кинул его, а сам уселся в кресло-качалку.

Мы все уставились на пол, ожидая, что произойдет дальше. Наверное, было бы разумно выбежать из дома, но нас словно загипнотизировали. Мы были похожи на зайцев, которых привлек свет фары. Я стала медленно считать, и когда сказала «пятьдесят», то поняла, что мужчина пытается нам что-то втолковать.

– Ладно, хорошо, я могу и здесь кофе попить. Не забудьте про молоко. Сахара пять ложечек. Еще печенье. Пончиков у вас не водится, надо полагать?

Флора устремилась на кухню, а я сказала:

– По-моему, все в порядке. Очевидно, что в пакете бомбы нет. Он может идти.

– Нет, я никуда не уйду, пока не выпью кофе. Я всегда это делаю в одиннадцать часов. И еще мне интересно, что же в этом пакете. Надо думать, друзья у вас тоже с придурью.

Мне вовсе не хотелось прикасаться к тому, что прислал Бас. С другой стороны, я не могла просить кого-либо оказать мне эту услугу. А что, если это такая специальная бомба, которая взрывается только тогда, когда до нее дотрагиваются во второй раз? Я стала медленно и осторожно разворачивать сверток и увидела коробку шоколадных конфет. К ней была прикреплена записка. Тут вернулась Флора. В ее руках был кофейник.

Мужчина обратился к Флоре:

– Обожаю шоколадное печенье. Можно я возьму немного с собой, чтобы съесть позже? А конфеты вы собираетесь открывать или как?

Но сначала я развернула записку. На ней большими заглавными буквами было написано: «ВЕРЬ МНЕ».

– Ясно. Конфеты отравлены, – сказала Флора.

– Слушайте, девушки, а чем вы занимаетесь по будням? Неужели ходите на работу, как все нормальные люди? – поинтересовался работник курьерской службы.

А Эвелин сказала:

– Может, этот курьер согласится их попробовать?

– Даже если он выживет, это еще ничего не значит. Скорее всего, отравлена только одна конфета, – объяснила Флора.

– Вы не возражаете, если я налью себе еще одну чашечку кофе? – спросил мужчина. – Знаете, у вас он гораздо вкуснее, чем тот, который варят в придорожной забегаловке, где я обычно обедаю. Скажите, а вы всегда так веселитесь по выходным?

– Бас явно что-то задумал. Это мои любимые конфеты: горький темный шоколад и начинка из апельсинового желе.

– Понятно. Вкус горького шоколада заглушает привкус мышьяка, – пояснила Флора.

– Вряд ли Бас хотел отравить толпу народа. Здесь двадцать четыре конфеты, а он знает, что обычно я съедаю только одну. То есть беру одну время от времени. Не сразу двадцать четыре. Кроме того, он же понимает, что я не одна живу в этом доме.

– Это правда, – подтвердила Флора. – Кроме того, он бы не стал звонить предварительно. Он же как Ирландская республиканская армия, которая оповещает Би-би-си о всех своих действиях.

Не зная, что делать дальше, я просто положила коробку на верхнюю полку пустого книжного шкафа, предназначенного для нас с Эвелин. Я не хотела, чтобы кто-то отравился. С другой стороны, если с конфетами действительно что-то сделали, их можно будет предъявить в суде в качестве вещественного доказательства. Потом нам пришлось нелегко.

Надо было как-то выставить этого посыльного из нашего дома. Он, казалось, был не прочь провести здесь целый день.

Наконец Эвелин удалось подвести его к выходу. – Знаешь, – сказал он, уходя, – если бы ты не была такой коротышкой…

Кресло мне очень нравилось. Мы купили его в антикварном магазине. Когда я была ребенком, в нашем доме стояло такое же. Правда, когда его кто-то поцарапал, мама отнесла его в какую-то благотворительную организацию. Это кресло принадлежало мне, а не Басу. Так что я села на его мягкое сиденье и стала размышлять. Флора суетилась на кухне, а Эвелин все старалась выпроводить нашего навязчивого посетителя. Вообще-то он вел себя очень мило, особенно учитывая то, через что ему пришлось пройти из-за наших подозрений. Возможно, Бас наделал больше вреда, обманывая и предавая людей, чем если бы он расчищал себе путь при помощи винтовки. Впрочем, не исключено, что винтовку он просто припрятал до поры до времени.