Пик из Эхтера

Ближе к концу дня его томительные ожидания оказались прерваны появлением в цеху Начальника Производства. Николир сказал дожидаться бухгалтера, который должен был сам принести ему зарплату. Серро само собой, тут же поспешил удалиться.

Пику ничего не оставалось, как сидеть и ждать пока принесут его Зерно за два полных рабочих дня. Которое он честным трудом заработал и теперь хотя бы его хотел принести домой. При этом он не переставал невыносимо мучиться не зная, как всё объяснить родителям.

Думать об этом Пику хотелось меньше всего. Голова и так разрывалась от всяких дум и предположений: на счет себя, семьи и того, что ждет их в будущем. Ему было жутко стыдно, что он не продержался на работе и два дня. Виной всему он считал свою упертость - во всем добиваться честности и справедливости. Он мог просто промолчать и продолжить работу, но не мог сжиться с мыслью, что стал причиной бед, ни в чем не повинной Тании и остался безразличен к чужой беде.

Это желание, во всем следовать правилам морали и нравственности не позволяли Пику плюнуть на всё и самому пойти за зарплатой, кричать и требовать, как того и полагалось. Вместо этого мышонок с час просидел на холодном полу и не заметив, как задремал. После чего, не в силах более сидеть без действия, паренек принялся хоть немного разбирать буквы по размерам кеглей и шрифтам.

Вскоре совсем стемнело. Всюду воцарилась тишина и покой. Перестали доноситься звуки работающих печатных машин, резаков, стук колес монорельсов. В печатном цеху горела всего одна свеча. Когда и она стала угасать, Пик потянулся за новой, которую ему вчера подарила девушка, имя которой он так и не успел узнать у Тании. Решив сохранить хоть какое-нибудь положительное воспоминание о своей первой работе, он не стал её зажигать и положил в карман рубахи, которых было с каждого бока по одному.

Продолжив уборку, ему в руки попалась одна литера. Это была заглавная буква «Д». Примечательного в ней было то, что у неё оказалась отломана засечка. Приглядевшись, Пик полез в карман штанов, раскрыл бумажку и вне себя от удивления выронил из рук и то и другое. В этот самый момент дверь в цех открылась, в него вошла Лина.

- Я смотрю, ты еще здесь!? - сухо молвила девушка.

Пик судорожно спрятал в карманы литеру и бумажку.

- Я жду бухгалтера, - тихо ответил мышонок.

- Он уже давно ушел! Честно говоря, про тебя и позабыли… Уходя домой, директор случайно вспомнил, вот мне и пришлось идти сюда, – крайне недовольно и с неким презрением бросила ему девушка.

- Ты принесла зарплату? – с дрожью в голосе прохрипел Пик.

- Да! Держи! - протянула она ему мешочек, который он поспешил раскрыть.

От досады, не зная, что и сказать, бедолага лишь протянул четверть Зерна Лине. На что она высокомерно подметила, крайне язвительным голоском, от которого всё переворачивалось внутри мышонка:

- А ты думал, тебе десять дадут!? За два дня!? Ха! И то много, для такого как ты!?

- Ка-ко-го!? – по слогам еле выдавил из себя Пик, ошарашенный словами той, которую считал единственной, кто была к нему доброжелательной, после Тании.

- Горе-стажеру по чьей вине уволили печатницу! - повысила голос Лина, в тоне голоса которой слышались лишь одни упреки и гонения.

- И ты им поверила, - опустив голову печально прошептал Пик и побрел к выходу.

- Даже не думай оправдываться - я всё видела! - продолжила кричать мышь, не в силах успокоиться.

Но Пик уже не слушал её. Он захлопнул за собой дверь и побрел по типографии, еле волоча за собой хвост.

Вскоре этот крикливый голос позади него стих.

Не прошло и минуты, как на пути ему попался Ивани. Прекрасно видя, в каком разбитом состоянии сейчас паренек, на прощание он тихо прошептал ему:

- Начинать всегда трудно! Как и сделать первый шаг… Самое главное, после падения не сдаваться….

- Спасибо! – тихо ответил ему Пик и ушел, оставив позади таких разных мышей: с одной стороны, мило улыбающихся ему, а чуть что случись – готовых загрызть насмерть.

Оказавшись на улице, Пик осознал, как он одинок в этом Мире. Особенно сейчас, когда у него не осталось ни друзей, ни работы. Лишь Семья и куча проблем, справиться с которыми ему одному – обычному серому мышонку по своей сути - являлось непосильной задачей. И даже те, кто вначале был к нему дружелюбен, предали его.

Пик почувствовал себя таким ущербным, никому не нужным, что и жизнь казалась в тягость. Ему захотелось не дойти до дома целым, никем не побитым. Он мысленно желал, чтобы его как следует отдубасили. Может хоть так, дома его новость об увольнении будет воспринята не так печально.

Как назло, улицы были пусты. Не было ни агитаторов, ни пьяниц, ни всех остальных пройдох и воришек, которыми обычно полны темные переулки города. Не ездили даже монорельсы и тишину позднего вечера города, нарушали лишь его размеренные шаги и частое горячее дыхание.

Злой рок казалось, не хотел оставлять Пика в покое. Даже за пределами работы он послал ему вдогонку ту, чье появление перед собой, мышонок ожидал меньше всего на свете.