Пик Белецкого

Фабзавуч размещался в доме за Нарвской заставой в Чугунном переулке (ныне улица Васи Алексеева). В этом же доме находилось и общежитие «фабзайцев», как ласково окрестили будущую смену старые рабочие.

Женю зачислили в ускоренную группу (большинство здесь имели семиклассное образование). Занимались по восемь часов в день: сначала четыре часа теории, затем четыре часа практики в заводских мастерских.

Учащиеся получали 18 рублей 75 копеек в месяц. После занятий подрабатывали в дворовом цехе завода: убирали двор, возили в вагонетках поковки из заготовительных цехов в механические. Это давало дополнительные 25 рублей заработка.

Женя оставлял себе на пропитание минимум — из расчета 80 копеек в день. Остальное высылал матери. Учился очень хорошо, выделяясь из всех прилежанием и сообразительностью. С детства привык он относиться к любому делу серьезно. Не было случая, чтобы Белецкий не приготовил заданного урока. Мастер Карп Георгиевич Виноградов, бывший революционный матрос, был очень доволен работой Евгения на токарном станке и часто ставил его в пример остальным.

В воскресенье «фабзайцы» шли в кино или на танцы в заводской клуб молодежи. Белецкий же, вскинув на плечо лыжи, полученные в юношеской секции при «Клубе металлистов», отправлялся на тренировку в Кавголово. Лыжных креплений он не имел, и лыжи к ботинкам привязывал веревочками. За это его и прозвали «Женькой со штрипками». Лыжи были огромной ценностью, но когда друзья просили дать покататься на них. Женя никогда не отказывал.

Он начал упорно тренироваться. Ребята курили, иногда понемногу выпивали. Белецкий относился к таким «удовольствиям» резко отрицательно. Долго молчал, но однажды, не вытерпев, категорично высказался о вреде курения и алкоголя. Все «фабзайцы» были комсомольцами, но Женя выделялся среди них особенной принципиальностью, серьезностью.

После учебы юных токарей направили в третью механическую мастерскую «Красного путиловца», но через два месяца Евгений перешел в инструментальный цех.

Комсомольцам хотелось скорее приблизить коммунистическое будущее. Белецкий стал одним из организаторов коммуны молодых рабочих. Принцип выработали четкий: каждый коммунар сдает в общую казну всю зарплату. Питание коллективное. Совет коммуны, в состав которого вошел и Евгений, решал, кому в первую очередь нужны ботинки, штаны и прочее, и приобретал необходимое. Коммуна просуществовала до 1934 года. Распалась она под нажимом одного из комсомольских вожаков Ленинграда: «Что это еще за уравниловка — работают по-разному, а получают одинаково?!»

20-е годы были трудным временем для нашей страны. Петроградская промышленность восстанавливалась после разрухи очень медленно. В городе сотни безработных. Троцкисты пытались доказать, что «Красный путиловец» следует законсервировать или попросту закрыть как предприятие нерентабельное и «нежизнеспособное». К такому же выводу пришел и ВСНХ. Но Центральный Комитет партии отменил это решение и выдал заводу дотацию — 2 миллиона 200 тысяч рублей.

Заработная плата металлистов была очень низкой, вдвое меньше, чем до первой мировой войны. В то же время деревня остро нуждалась в тракторах. «Тракторизация — сестра электрификации», — сказал председатель Госплана Г. М. Кржижановский.

Производство «стальных коней» доверили «Красному путиловцу». На завод доставили двадцатисильный американский трактор «Фордзон», за который уплатили золотом. По его образцу предстояло наладить серийный выпуск советских тракторов. Хватит ли сил, умения, техники?

Немало было скептиков и маловеров. Нашлись и явные противники отечественного тракторостроения, уверявшие, что ни материально, ни технически мы не готовы взвалить на свои плечи такой непомерный груз.

Но еще на VIII съезде партии В. И. Ленин сказал: «Если бы мы могли дать завтра 100 тысяч первоклассных тракторов, снабдить их бензином, снабдить их машинистами (вы прекрасно знаете, что пока это — фантазия), то средний крестьянин сказал бы: «Я за коммунию» (т. е. за коммунизм)».

И краснопутиловцы взялись за это трудное, но нужное стране дело. И конечно, шаг вперед сделали коммунисты и комсомольцы. «Спать не будем, но выполним правительственное задание», — поклялись они.

Однако еще не было опыта, не хватало нужного инструмента, станков, материалов. Рабочие выбивались из сил. Дело двигалось туго.

И тогда к рабочим завода обратился Сергей Миронович Киров: «Товарищи, наша страна отстает на 100–150 лет от высокоразвитых капиталистических стран. И мы либо это отставание ликвидируем в течение десяти, максимум — пятнадцати лет, либо будем раздавлены, так как большего срока капитализм нам не даст. Вот и подумаем, какими темпами нам надо бежать, чтобы в десятилетний срок покрыть отставание…»

И коммунисты решили работать без выходных, круглые сутки. Непрерывная рабочая неделя, как у трамвайщиков, врачей. Глядя на них, начинали ударно трудиться и наиболее сознательные беспартийные рабочие.