Пик Белецкого

В конце летнего сезона 1938 года сразу три группы бросили вызов Безенгийской стене. Первыми вышли с юга грузинские альпинисты во главе с Александром Гвалия. Но и им пришлось отступить. Были покорены лишь две вершины — Гестола и Катынтау. 25 июля в Безенги на поляну Миссескош прибыли одновременно две конкурирующие команды, заявившие целью восхождения рекордный траверс Безенгийской стены. Московскую команду (С. Ходакевич, П. Глебов, В. Крючков, А. Лапин) возглавлял Сергей Ходакевич. В команду Евгения Белецкого входили ленинградец А. Бердичевский, москвич Д. Гущин и нальчанин И. Леонов, исполнявший обязанности начальника спасательного пункта района.

Обе команды намеревались начать траверс с перевала Дыхниауш, обе хотели выйти первыми. Ведь второе прохождение стены — уже не рекорд, а лишь повторение рекорда.

Ходакевич оформил свой выход на маршрут в Москве. Белецкий этого сделать не мог из-за предполагавшейся экспедиции на Памир. Поэтому команда Белецкого не просила никаких дотаций для рекордного траверса, решив попытаться осуществить его на свои личные средства.

Евгений хорошо знал инструкции и правила о порядке организации горовосхождений. В них имелся пункт, согласно которому спортивные группы, составленные из мастеров альпинизма или старших инструкторов, имели право выходить на маршрут, не утверждая его предварительно в Комитете физкультуры, а лишь зарегистрировав его на местном спасательном пункте горного района.

Все четверо участников группы Белецкого располагали для восхождения лишь очередным отпуском, полученным на работе, а траверс мог затянуться надолго. Поэтому 26 июля Белецкий вышел на траверс Безенгийской стены первым.

До перевала Дыхниауш группу сопровождал заместитель начальника спасательного пункта Ибрагим Голгуров. Ему-то и оставил Белецкий контрольный срок возвращения — 4 августа, решив, что десяти дней вполне хватит для совершения полного траверса стены. Как выяснилось в дальнейшем, срок этот был лишком мал. Альпинисты не учли ухудшения погоды. Портативными рациями, необходимыми для связи со спасотрядом, в те годы восходители не располагали.

Четверка Белецкого начала подъем по северо-восточному ребру Шхары. Из-за недостатка времени они не сделали продовольствия на перемычки между вершинами Безенгийской стены (как обычно поступают альпинисты перед выходом на продолжительный траверс), и поэтому им пришлось идти с очень тяжелыми рюкзаками. Впереди двигалась связка Леонов — Белецкий.

Преодолев скальные ножи, восходители организовали ночевку на гребне Шхары.

Ночью поднялся сильный ветер, пошел снег. А вскоре разыгралась настоящая буря. Лишь у «памирцев» Белецкого и Гущина были пуховые спальные мешки. Леонов с Бердичевским замерзали в своих ватных спальниках.

Утром Белецкий выглянул из палатки. Снег валит и валит. Туман. Видимость ограниченная. Сколько дней продлится эта непогода? Не замерзать же, сидя на месте! Посовещавшись, решили выходить. Натянув штормовки поверх шерстяных свитеров, вылезли на гребень.

Медленно шли к вершине до тех пор, пока буран и густой туман не заставили остановиться. Пришлось срочно ставить палатку и отсиживаться. Непогода не унималась.

Лишь на пятый день достигли главной вершины Шхары. 1 августа пурга вынудила устроить дневку. На следующий день прошли Западную Шхару. 3 августа добрались до пика Руставели. Из-за непогоды четверо суток просидели под вершиной Джангитау: опасный неразведанный спуск с нее совершенно не просматривался. Уже прошло два дня, как истек контрольный срок возвращения группы на Миссескош. Восходители знали, что внизу начинаются спасательные работы. Но что делать? Нет никакой возможности сообщить спасателям, что у траверсантов все благополучно, что приходится пережидать непогоду.

Из-за плотного тумана нельзя подать световых сигналов. Никто их не увидит. По существу, еще позавчера нужно было прекратить восхождение и спускаться вниз. Но куда спускаться? С вершины Джангитау есть два пути спуска: на север, на ледник Безенги по крутым снежно-ледовым сбросам и на юг, в Сванетию. Но полуметровые снежные наносы, грозящие лавиной, усталость и обморожения альпинистов… Оба варианта спуска крайне опасны. Придется пробиваться по гребню к вершине Катынтау. Это единственный выход из их положения. Двигаться и двигаться. Бороться за жизнь до конца.

На двенадцатый день вершину Катынтау осветило солнце. И почти сразу же восходители увидели приближающийся самолет. Они поняли, что это разыскивают их. Радостно замахали руками, приветствую летчика, всячески стараясь дать ему понять, что у них все в порядке, что группа боеспособна и продолжает траверс.

Самолет покачал крыльями, развернулся и улетел. Огромная тяжеть спала с плеч руководителя. Теперь, воспользовавшись улучшением погоды, можно заканчивать рекордный траверс, «добить» наконец эту стену. Правда, силы и продукты на исходе, а впереди еще три вершины. Но на Памире было и похуже. Слава богу, не надо думать о спасателях.