PiHKAL

Голос пропал. Во мне возникло умиротворенное, нежное и довольно необычное ощущение того, что мне стало легче. Я подумала, что странность, возможно, была другим измерением горя и борьбы. В центре моей груди все еще оставалась тяжесть, но ее гнет уже не был таким сильным.

Я никогда прежде не испытывала чего-либо подобного.

Впрочем, подумалось мне, это послание бессмысленно. Урсула прилетает в четверг, всего лишь через пару дней. Она приезжает. Что этот голос имел в виду, говоря, что Шурино сердце будет разбито, что он будет чувствовать боль и очень скоро? Разобьется самолет, в котором летит Урсула? Я не хотела этого, не хотела причинить ей вред. Это ничего бы не решило. В этом случае он любил бы память о ней. Лучше уж постепенно забыть друг друга, чем что-нибудь в этом роде.

Что бы там ни должно случиться, это явно не трагедия. Может ли быть так, что, в конечном счете, она не приедет? В это просто невозможно поверить. Насколько я могу судить, она еще никогда так не делала — не приезжала, перед этим сказав Шуре, что собирается приехать.

Сидя на постели и размышляя о том, что же, черт возьми, это послание означает, еще не придя в себя от благоговейного трепета перед тем, что только что случилось, я вдруг поняла, что больше не чувствую ярости. Она бесследно растворилась. Все, что от нее осталось, — редкие всхлипы, перехватывавшие горло, когда я забывала ровно дышать. Я чувствовала полный покой, какой снисходит на луг после жестокого ливня, — в груди и в желудке, там, где несколько минут назад бурлила ярость, все было кристально чисто и спокойно.

Я даже была способна посмеяться над собой.

Не важно, что это было за посещение, главное, оно излечило тебя, да? И что ты собираешься делать теперь?

Пойти вниз, решила я.

Дети сидели в разных углах гостиной. Венди и Брайан корпели над домашними заданиями. Энн смотрела телевизор, сделав звук потише, из чего я предположила, что со своими уроками она уже расправилась. Я села на диван, улыбнулась им всем троим и сказала: «Знаете, с моим поразительным гневом случилось кое-что забавное. Я ненадолго оторву вас, чтобы рассказать о том, что произошло, а потом обязательно умолкну. Между прочим, я чувствую себя очень даже хорошо».

Я поведала им о МДМА (они уже слышали от меня рассказы о моих опытах с этим наркотиком) и о голосе, который подобно потоку ледяной воды пролился на раскаленные угли внутри меня. Не умолчала я и о том, что сообщил мне голос. Энн смотрела на меня широко открытыми глазами и с облегчением рассмеялась.

Без сомнения, ее приободрило мое взаправдашнее хорошее настроение и отсутствие во мне боли, которой был наполнен наш дом в последние дни. Венди сказала очень мягкое «вау!», а Брайан широко улыбнулся и произнес: «Эй, жду не дождусь, когда время покажет, что все это действительно так!»

— Ну, — протянула я, — даже если все это окажется лишь игрой моего воображения и в реальности ничего такого не произойдет, должна признать, что МДМА подарил мне потрясающее чувство того, что я прошла через самое худшее, что могло быть в этой ситуации, и вышла из нее с другой стороны Может быть, это было не последнее испытание, но я на самом деле чувствую некое облегчение, что-то похожее… ну, будто кровотечение остановилось, можно сказать. И, ко всему прочему, хочу поблагодарить всех вас за то, что так помогли мне, когда я оказалась в таком состоянии. Я очень благодарна вам и очень вас люблю. Конец речи. Продолжайте делать уроки.

Когда я проводила их в постель, обняв каждого покрепче, чтобы они почувствовали своими телесными антеннами, что боль из меня ушла, на часах было 10:00.

Я посмотрела на телефон. Было ясно, что я собиралась поднять трубку, позвонить Шуре и рассказать ему о случившемся.

Мой Наблюдатель посоветовал мне воздержаться от этого шага и сохранить только что пережитое при себе, хотя бы на какое-то время.

Я думала, что это благоразумный и здравый поступок и на самом деле звонить Шуре было бессмысленно. Я повела бы себя, как полная дура, и, больше того, могло показаться, что я пытаюсь омрачить его радость и предвкушение приезда Урсулы. Но внезапное желание разделить с ним свои чувства было настолько сильно, что наводило на мысль о том, что оно было приказом Кого бы там ни было

Когда Шура взял трубку, в его голосе звучал тревожный и полный надежды порыв, подсказавший мне, что он ждал звонка от Урсулы. Я постаралась, как могла, смягчить ему разочарование.

— Привет, мой друг, я почувствовала необходимость позвонить тебе Ты не возражаешь?

— Конечно, я не против, милая Элис. На самом деле не могу даже выразить, как мне приятно слышать твой голос.

Похоже, не врет, будь благословенно его сердце. Знаю, что он надеялся услышать Урсулу, но он сделал так, чтобы в его голосе звучало неподдельное удовольствие.

Внезапно я с абсолютной уверенностью осознала, что после моего отъезда Урсула не звонила ему. Было нелепо подозревать это, но я знала, что так и было на самом деле. Ради вежливости я спросила у Шуры, звонила ли дама его сердца и сообщила ли, каким рейсом ее ожидать.