Пигалица

Через силу запихав в себя завтрак, скрываюсь в комнате. Лежу с телефоном в руках, бездумно глядя в потолок. Жду, что позвонит или напишет. Спросит, как я, может быть, извинится.

Но, проходит день, следом второй, а он никак о себе не напоминает. Я плачу, затем разбираю свои вещи и снова плачу. Матвей заставляет меня пить какую-то успокоительную гадость и кормит фисташковым мороженым.

- Сейчас тебе кажется, что жизнь закончена, - говорит он, заметив, что я снова шмыгаю носом, - что дышать без него не сможешь…

- Так и есть.

- Потом пройдет.

Брат хмурится и отворачивается к окну. Сложив руки на груди, долго смотрит в одну точку.

- Когда Аня ушла, у тебя так же было? – спрашиваю тихо и замираю, понимая, что переступила стоп-линию.

Он никогда о ней не говорит. Ни хорошего, ни плохого. И другим не позволяет.

- Так же, - глохнет его голос, - потом легче стало.

Ненавижу ее! Ненавижу! Как можно было бросить такого, как он?! У меня в голове не укладывается. Ладно, я – прилипала без царя в голове, но Матвей… Он идеальный. Он лучший из лучших!

Подхожу к нему и обнимаю за талию. Прижимаюсь щекой к груди.

- Моть, я тебя люблю. Ни один мужик никогда не заменит мне тебя. Правда!

- Ой, не зарекайся, - смеется негромко, - Денчик тебя пальцем поманил, ты и про Мотю тут же забыла.

- Это другое! – тут же оправдываюсь я, - ты для меня навсегда останешься самым – самым.

- Ты для меня тоже, - отвечает серьезно.

Наступает понедельник, и я, отклонив предложение брата взять больничный, прихожу на работу. Разбитое сердце не насморк – никого не заразит.

- Расстались? – вместо приветствия спрашивает Женя, опуская на мой стол чашку с кофе.

- Откуда информация?

Неужели снова видела Дена с кем-то в ресторане?

- У тебя на лице все написано. Ты в зеркало себя видела?

Черт. Метнувшись к зеркалу, всматриваюсь в свое отражение. Не знаю, что там на нем написано. Я ничего не вижу. Стрелки ровные, брови домиком, на щеках слой румян.

- У тебя глаза потухшие.

У них обезвоживание и упадок сил. Они устали плакать.

- Расстались, - вздыхая, подтверждаю я и возвращаясь в кресло.

- Изменил, да?

- Нет.

Появляется соблазн солгать, что инициатором разрыва стала я, но я вовремя себя торможу.

- Мы расстались полюбовно. Дальше не спрашивай, больше ничего не расскажу.

Женька сдается. Сочувственно на меня поглядывая, достает из кармана кардигана две конфетки.

Матвей тоже носится со мной, как с хрустальной вазой. На обед ведет в ресторан и в течение рабочего дня не выводится из моего кабинета.

Ден не звонит и не пишет. Наверное, проводит тайм-аут с пользой. Не думать об этом не могу, тоскую и злюсь на него одновременно. Брат больше о нем не напоминает, и я не спрашиваю, хотя точно знаю, что по работе они общаются.

В пятницу вечером, Мотя, сославшись на какие-то дела, уезжает из дома. Я подозреваю, что к девушке, и даже радуюсь за него. Может быть, она растопит его сердце и сделает счастливым?

Я же, приняв душ, устраиваюсь с ведром мороженого перед телевизором. Долго выбираю, что посмотреть, чтобы воспрянуть духом, а не расклеиться еще больше.

От экрана отвлекает мелодия входящего звонка, и я по привычке вздрагиваю, как делаю это теперь всякий раз, когда мой телефон подает признаки жизни.

Ден.

Три буквы, вышвыривающие меня из зоны комфорта. Ведерко с мороженым падает на пол, но я не обращаю на него никакого внимания. Сердце частит, руки ходят ходуном.

- Да?

- Привет, - слышу его хрипловатый голос и зажмуриваюсь, силясь удержать подступившие слезы в слезных протоках.

- Привет.

- Ты как?

- Нормально.

- Поговорить надо.

Ежусь, когда по телу проходит холодный озноб.

- Говори, - произношу тихо.

- Не по телефону.

Кончики пальцев леденеют, а сердце поднимается к горлу. Не нравится мне его тон.

- Хорошо. Где?

- Я в машине под окнами. Спустишься?

Отказаться? Послать подальше? Нет. Поговорить все-таки надо, точка ведь в наших отношениях еще не поставлена?

- Сейчас спущусь, - отвечаю осипшим голосом.

Быстро, насколько это позволяют трясущиеся руки, расчесываю волосы и собираю их в хвост. Надеваю спортивный костюм, кеды и, бросив взгляд на свое бледное отражение, выхожу из квартиры.

Дена вижу сразу, он стоит, подпирая бедрами капот своей машины, и прикуривает сигарету. Обхватив себя руками, пересекаю двор и двигаюсь в его сторону.

Уже темно, кроме двух подростков, гуляющих с собаками, никого нет. Подхожу ближе и щурю глаза, пытаясь разглядеть выражение его лица. Не видно. Мешают темнота и плотный сигаретный дым.

- Привет, - здороваюсь первой.

Ден, глядя на меня сверху вниз, затягивается и, выпустив струю дыма в сторону, кивает в ответ.

Молчим. Он курит, я ежусь от холода и напряжения. Чтобы скрыть неловкость, с преувеличенным интересом наблюдаю за парочкой мопсов.

- Ты как? – слышу наконец.

- Нормально, - отвечаю ровно.

Докурив, выбрасывает бычок и закладывает руки в карманы спортивных брюк.

- Денис, ты позвал меня, чтобы помолчать? – не выдерживаю я, - это можно было сделать и по телефону.

Он смотрит на меня ничего не выражающим взглядом и тоже складывает руки на груди.

- Семь дней прошло.