Пифия

Первое, что она увидела, это перевернутая дрезина, лежащая поперек путей. Рядом с ней стоял раскачивающийся машинист и бессвязно ругался. Если судить по уцелевшему, не рваному комбинезону, он практически не пострадал. Только из рассеченной брови по щеке стекала струйка крови, да и свои защитные очки он потерял.

– Да помогите же! – раздался из темноты голос одного из браминов. Несмотря на происшествие, в голосе его по-прежнему слышались властность и требовательность. Но машинист, к которому обращался брамин, никак не реагировал на эти слова.

Гончая взяла Майку за руку и, освещая себе путь фонарем, двинулась вперед. Когда они проходили мимо перевернувшейся дрезины, девочка неожиданно остановилась.

– Там рука, – шепотом сказала она.

Действительно, из-под дрезины торчала мужская рука с растопыренными, сведенными предсмертной судорогой пальцами. Гончая сразу узнала ее. Это была рука ганзейского чиновника, который на скамье сидел рядом с ней. Где-то должен быть и его портфель! Но об этом можно подумать позже.

– Ему уже не поможешь. Идем.

Майка подчинилась. Как и прочих детей метро, часто видящих смерть, в том числе и своих близких, ее не шокировали обезображенные мертвые тела, а если немного и пугали, то она успешно справлялась со своим страхом.

Навстречу им вынырнул из темноты взывавший о помощи брамин. Он сильно хромал и одной рукой размазывал кровь по разбитому лицу, другой указывал куда-то в глубину туннеля. Увидев перед собой женщину с маленькой девочкой, на секунду замешкался, но потом, очевидно, сообразил, что больше ему никто не поможет, и повторил:

– Помогите. Моему коллеге ногу раздробило камнем.

Он попытался жестами объяснить, что произошло, но Гончая остановила его.

– Показывай!

Обойдя несколько треснувших и относительно целых каменных глыб, они вышли к телу второго брамина. Он был жив и пока в сознании, но для него, пожалуй, было бы лучше лишиться чувств. Его правая нога ниже колена представляла собой сплошное кровавое месиво, из которого торчали обломки раздробленной кости.

– Что же вы стоите? – обратился к Гончей первый брамин. – Делайте что-нибудь! Помогите!

Помочь его коллеге могла только немедленная ампутация, да и то вряд ли. Но Гончая не обладала хирургическими навыками, да и необходимых инструментов под рукой не имелось.

– Так вы будете помогать?! – сорвался на крик товарищ раненого.

«Чем?» – хотела спросить у него Гончая.

Но ее остановил голос лежащего на земле умирающего человека.

– Оставь. Бесполезно. Это конец, – прошептал он.

Его брюки, сшитые из добротной плотной ткани, даже левая штанина, насквозь пропитались кровью. Гончая не сомневалась, что кровью пропиталась и вся земля под ним. Умирающий уже не мог шевелиться, а сил хватило лишь на страдальческий взгляд в ее сторону.

– У вас есть пистолет?

Вопрос прозвучал неожиданно, и неожиданно для себя Гончая не смогла сразу ответить «нет». А потом солгать человеку, который, несмотря на чудовищную боль, так достойно встречал приближающуюся смерть, стало еще сложнее. Может, это происходило из-за девочки, цеплявшейся за руку, а может, что-то случилось с ней самой.

Не разжимая губ, она медленно кивнула.

– Сделайте это для меня. Прошу, – прошептал умирающий.

Гончая выпустила Майкину ладошку, стремительно нагнулась и, приподняв штанину, выдернула из пристегнутой к щиколотке кобуры спрятанный «макаров». Ее глаза на мгновение встретились с глазами смертельно раненного человека. Он исчерпал остаток сил и лишь благодарно прикрыл веки, но все было ясно и без слов.

Гончая спустила курок. Гулко ударил выстрел, прогоняя сковавшую тело боль. Майка, наблюдавшая всю сцену от начала до конца, даже не шелохнулась, а коллега застреленного брамина вдруг сорвался с места и, сильно припадая на поврежденную ногу, заковылял прочь. Возможно, решил, что она собирается за компанию пристрелить и его. Гончая не стала его переубеждать: пусть думает что хочет. Она спрятала пистолет обратно в потайную кобуру и снова взяла Майку за руку, но когда потянула ее за собой, девочка не двинулась с места.

– Здесь должны быть еще люди.

Гончая вздохнула. Должны. Как минимум двое. Пока они пробирались сюда между разлетевшихся по туннелю каменных глыб, она слышала еще чьи-то стоны, но после выстрела все звуки смолкли.

– Их надо найти.

Гончая снова вздохнула. Искать выживших, возможно, покалеченных и тяжело раненных людей не хотелось. Если бы не Майка, она бы ушла, предоставив выживших самим себе, не задумываясь. В метро выживает тот, кто может, а кто не может – нет. В другой формулировке это же правило гласило: «Живи и дай умереть другим». И она всегда следовала этому принципу. Но Майка, как видно, считает иначе. Или ей никто не объяснил главный принцип выживания, или малолетняя дуреха отвергла его. Но девчонка вовсе не дуреха. Тут дело в другом.

Не дождавшись ответа, Майка дернула ее за руку.

– Идем.

И хотя Гончая понимала, что девочка зовет искать раненых, а не торопится убраться с места крушения, последовала за ней.

* * *