Читаем Пифагор полностью

Святилище высилось на холме. Обращённое колоннадой к морю, оно сбегало к нему широкой гранитной лестницей. Вместо одного ряда колонн выросло пять, завершающихся изящными капителями. Фронтон заполнился мраморными, пестро раскрашенными фигурами. Левый угол его захватил полулежащий бородатый муж с рожками на курчавой голове. Конечно же это поток Имбрас. Центр заняла ива с раскинувшимися по обе стороны ветвями, образующими некое подобие шатра. В нём — изображённая по пояс женская фигура. В благословляющем жесте руки, в сдержанном повороте украшенной диадемой головы ощущалось величие. Гера выходила из земли, поддерживаемая двумя девами. В правом углу полулежала обнажённая молодая женщина с флейтой — наверняка Окироя. Имбрас и его дочь — свидетели появления на свет великой богини, покровительницы Самоса.

«О, как же это всё не похоже на храм Феодора! — размышлял Пифагор. — Утрачено гармоническое изящество геометрических линий. Треугольник, ключ вселенной, отягощён чуждой ему сценой. И разве чудо нуждается в свидетелях? С лица Геры ушла беспомощная застенчивая улыбка, присущая старинным священным изображениям.

Прижатые, словно приросшие к телу руки, отделившись, приобрели женскую полноту. Азия не только захватила ионийское и эолийское побережья, она, перешагнув пролив, овладела душами новых самосских художников, презревших древний отеческий стиль».

Пифагор поставил ногу на ступень.

«Сколько потребуется столетий, чтобы она сравнялась с теми, истёртыми», — подумал он и проговорил:

   — Но это же другой Герайон.

   — Конечно, другой, — отозвался отец. — От Герайона твоего детства не осталось и следа.

   — Пожар? — спросил Пифагор.

   — Началось это так, — нахмурился Мнесарх. — Вскоре после того как Поликрат с дюжиной гоплитов[17] внезапно захватил акрополь, поддерживавшая его толпа рассыпалась по городу. Многие геоморы в надежде найти убежище бежали в Герайон, но преследователи отрывали людей от алтаря, выволакивали наружу и убивали. Великий храм сгорел от опрокинутого светильника. Гасить было некому.

   — Какое несчастье!

   — Тиран дал обет отстроить святилище, — продолжил Мнесарх. — Может быть, он будет богаче и краше прежнего, построенного Ройком[18] и украшенного Феодором, но разве то, что я пережил, можно забыть?

   — Ты тоже скрывался в храме, отец?!

   — Нет, в тот день я там работал вместе с Феодором. Учитель попытался преградить вход в храм и был раздавлен.

   — А кто же этот Поликрат, ставший тираном? Чужеземец?

   — Да нет, он коренной самосец, по отцу потомок Анкея. Ты должен помнить Эака.

   — Припоминаю. Кажется, у него был сын Пантагнот по кличке Кривой.

   — Это младший. А старшие, Силосонт и Поликрат, были наёмниками на службе у фараона Амасиса. Пантагнота за строптивость Поликрат, придя к власти, почти сразу убил, а с Силосонтом несколько лет правил вместе, но потом избавился и от него, и тот отправился в Египет. Сейчас Силосонт на Пелопоннесе, где возглавляет самосских беглецов. Добивается власти, полагая, что по старшинству она должна принадлежать ему. Самосцы говорят о нём с уважением. Но что я всё о Поликрате...

Отец и сын медленно поднялись по ступеням и через проход, образованный двумя пахнувшими кедровой смолой столбами (видимо, дверь ещё не была готова), вступили в храм. Взгляд Пифагора нащупал поодаль грандиозный квадрат алтаря пепельного цвета и в центре его зеленеющую иву.

Пифагор приблизился к алтарю и положил на его край, рядом с кучей медовых лепёшек, три розы. Затем, спустившись, он подошёл к отцу, стоявшему среди богомольцев с чашами в руках. В их глазах Пифагор прочёл удивление. Конечно же им никогда не приходилось наблюдать за таким жертвоприношением.

Обойдя алтарь, отец и сын прошли к главной святыне храма — ксоану[19].

   — Взгляни! — воскликнул Мнесарх. — Огонь не тронул Геры.

   — Но ксоан почернел, — отозвался Пифагор. — И вот трещина. Раньше я её не видел.

Пифагор не мог отвести от ксоана взгляда. И на мгновение ему показалось, что из трещины вырвалось пламя и он уже не видит ничего, кроме пламени. Оно съело всё вокруг. Исчез отец. Скрылось солнце. Над горизонтом угрожающе навис серп месяца. Пифагор ощутил сильный порыв ветра. Что-то больно ударило его по голове. В лёгкой дымке перед ним возник старец, прижавшийся спиною к могучему стволу дуба. От нового порыва ветра на землю градом посыпались жёлуди, загудели привязанные к ветвям рога.

Перейти на страницу:

Все книги серии Великие ученые в романах

Похожие книги