Пидор

- Э-э, нет. Понимаешь, нам нужно поработать над планом нашей яхты.

- О, - ответил Ли. - Понятно. Тогда до завтра? Давай тогда выпьем в "Ратскеллере"? Скажем, часов в пять?

- Я, наверное, завтра буду занят.

- Да. Но ты ведь все равно должен пить и есть.

- Видишь ли, эта яхта сейчас для меня - самое важное в жизни. Она займет у меня все время.

Ли сказал:

- Как угодно, - и ушел.

Это его глубоко задело. Он уже слышал голос Мура:

- Спасибо, что поддержал меня, Том. Надеюсь, он понял. Конечно, Ли парень интересный и все такое... Но все эти дела с педиками для меня сейчас - чересчур. - Терпимый, рассматривает вопрос со всех сторон, даже сочувствует в мелочах, но наконец вынужден тактично, но твердо провести черту. "И он в самом деле в это верит, - думал Ли. - Как и в ту чушь насчет укрепления эго жены. Может наслаждаться плодами своей ядовитой стервозности и одновременно видеть себя святым. Еще тот приемчик".

На самом деле, отлуп Мура был рассчитан на то, чтобы в сложившихся обстоятельствах ранить как можно больнее. Он ставил Ли в положение презренно настырного педика, слишком глупого и бесчувственного, чтобы понимать: его знаки внимания нежеланны. Он как бы вынуждал Мура к противной необходимости именно такого расклада.

Ли оперся на фонарный столб и простоял так несколько минут. Шок отрезвил его, пьяная эйфория схлынула. Он понял, насколько устал, насколько ослаб, но домой идти он еще не был готов.

ГЛАВА 2

"Что бы ни делалось в этой стране, все разваливается, - думал Ли. Он внимательно рассматривал лезвие своего карманного ножа из нержавейки. Хромовое покрытие слезало с него, как серебряная фольга. - Меня бы нисколько не удивило, если бы я снял в "Аламеде" мальчика, а у него... О, а вот и наш честный Джо".

Джо Гидри подсел к нему, сбросив на столик и свободный стул свои узлы. Рукавом он протер горлышко пивной бутылки и заглотнул одним махом половину содержимого. Джо был крупным человеком с красной рожей ирландского политика.

- Что нового? - спросил Ли.

- Немного, Ли. Если не считать того, что сперли мою пишущую машинку. И я даже знаю, кто. Этот бразилец или кто он там. Ты его знаешь. Морис.

- Морис? Тот, который был у тебя на прошлой неделе? Борец?

- Ты говоришь о Луи, он инструктор в спортзале. Нет, другой. А Луи решил, что это все неправильно, и сообщил мне, что я буду гореть в аду, а он отправится прямиком на небеса.

- Серьезно?

- Еще как. А Морис - такой же педик, как и я. - Джо рыгнул. - Прошу прощения. Если не педрильнее. Но он этого не приемлет. Наверное, спер мою машинку и думает, что доказал мне и себе, что он здесь только из-за того, что плохо лежит. На самом деле, он настолько голубой, что я потерял к нему всякий интерес. Хотя не вполне. Если я увижу этого подонка еще раз, то, скорее всего, снова приглашу к себе, а не изобью до усрачки, как следовало бы.

Ли откинулся на стуле, оперся на стенку и осмотрел бар. За соседним столиком кто-то писал письмо. Если он и слышал их разговор, то виду не подал. Хозяин заведения читал раздел о корридах, разложив газету перед собой на стойке. Тишина, необычная для Мексики, охватила бар - зудящий беззвучный гул.

Джо допил пиво, тыльной стороной руки вытер рот и уставился на стену слезящимися, налитыми кровью голубоватыми глазами. Тишина впитывалась в тело Ли, лицо его обмякло и стало пустым. Странно призрачный эффект - точно сквозь его черты можно разглядеть что-то другое. Лицо было опустошенным, порочным и старым, а ясные зеленые глаза - мечтательными и невинными. Его светло-каштановые волосы были очень тонкими и никак не ложились под расческу - обычно ссыпались на лоб и попадали в еду или стакан с выпивкой.

- Ладно, мне надо идти, - сказал Джо. Собрал свои узелки, кивнул Ли, оделив его милой улыбкой политика, и вышел на улицу. Солнце на секунду озарило его пушистую, наполовину лысую голову в дверном проеме, и он исчез из виду.

Ли зевнул и взял с соседнего столика газетные листы с комиксами. Двухдневной свежести. Он отложил их и снова зевнул. Встал, расплатился и вышел. На улице солнце клонилось к закату. Идти некуда - он подошел к стойке с журналами в "Сирсе" и почитал свежие журналы на халяву.

Обратно Ли пошел мимо "Стейк-Хауса Кей-Си". Из глубины ресторана ему помахал Мур. Ли зашел и сел к нему за столик.

- Ты ужасно выглядишь, - сказал он. Ли знал, что Муру только этого и надо. На самом деле, Мур выглядел гораздо хуже, чем обычно. Бледен он был всегда - теперь же его лицо приобрело желтоватый оттенок.

Постройка яхты провалилась. Мур, Уильямс и жена Уильямса Лил вернулись из Зихуатенехо. Мур с Уильямсами больше не разговаривал.

Ли заказал чайник чаю. Мур заговорил о Лил.

- Знаешь, Лил там ела сыр. Она вообще все ела, и ни разу не заболела. К врачу она ходить отказывалась. Однажды проснулась - один глаз почти не видит, а другой и вовсе ослеп. Но к врачу - ни-ни. А через несколько дней снова прозрела, как и не было ничего. Я так надеялся, что она ослепнет совсем.

Ли понял, что Мур говорит совершенно серьезно. "Он обезумел", - подумал Ли.