Пятый всадник

— В общем, года три-четыре назад… это было в Рали… я попала в больницу с сотрясением мозга. Со мной в палате лежала еще одна женщина, у нее случилось прободение язвы. Дотти Кумз. Ее уже подготовили к выписке, как вдруг начались судороги, и она умерла. Прямо у меня на глазах…

— Да-да, миссис Хаггерти, продолжайте.

— Но почему она умерла?! Я помню, санитарки задернули штору возле койки, и давай шептаться, мол, как же так? Что с ней случилось?.. А потом пришел врач и сказал им такое, что… В жизни не забуду. Спросите меня на смертном одре, а я все равно отвечу.

— Ну-ну-ну? Я слушаю!

— Он сказал, мол, порой дует скверный ветер.

— Как-как? Что это значит?

— Это значит «Пятница, тринадцатое». Это значит «Кошмар на улице Вязов»… Я не знаю, лейтенант Бакстер, но умерла женщина, с которой мы стали подругами. А врач отреагировал такой больной шуткой, аж до мурашек… Так вот: он здесь! Он только что сунул голову ко мне в палату и, кажется, узнал… А у меня завтра хирургия на грыже! — У миссис Хаггерти перехватило горло. — Говорят, операция совсем простенькая, однако — Богом клянусь! — я перепугана до смерти!

У меня засосало под ложечкой. Возникло чувство, будто я знаю, что она мне скажет дальше. Лоб пробило холодным потом.

Я прижала трубку поплотнее.

— Вы могли бы вспомнить имя этого врача?

— Вспомнить?! — фыркнула Хаггерти мне в ухо. — Гарза! Доктор Деннис Гарза!

Часть четвертая ШОУ-ГЕРЛ

Глава 65

«Порой дует скверный ветер».

И так-то неприятная фразочка, если учесть все обстоятельства, а тут еще перепуганные нотки в словах миссис Хаггерти. Я сама покрылась гусиной кожей. В ушах зазвучал и голос Юки: «Кто-то убил мою маму в этой дрянной больничке…»

Я в полном одиночестве доехала до муниципального госпиталя, по дороге уверяя себя саму, что не занимаюсь расследованием. Так просто, небольшое наведение справок. Или визит вежливости, если угодно.

Внешне Муниципальный госпиталь Сан-Франциско напоминал колоссальную каменную твердыню, куда от тротуара вела аллея, усаженная тенистыми деревьями за низенькой решетчатой оградой.

Я припарковалась на больничной стоянке и проникла в унылый вестибюль первого этажа. Пересекла его, ступая по неподатливым плитам из серого гранита, попала к лифтам, вышла на третьем этаже и по стрелкам добралась до одноместной палаты 311.

Только я собиралась открыть дверь и познакомиться с миссис Хаггерти, как из палаты вышла санитарка с ворохом постельного белья в руках. Дождавшись, пока она не свернет за угол коридора, я ступила внутрь.

По характеру голоса миссис Хаггерти я в своих мыслях нарисовала образ худенькой женщины с темно-рыжими, крашенными хной волосами и сейчас готовилась проверить свою интуицию.

К чему я не была готова, так это к совершенно пустой комнате и голому матрасу на осиротевшей койке.

Несколько секунд я оцепенело, стояла в дверях, тупо моргая, затем резко провернулась и бросилась в коридор.

Санитарка успела запихать простыни в бельевую тележку и катила ее куда-то прочь.

— Стойте! — скомандовала я, в прыжке ухватив женщину за локоть.

Надо же, какая у нее перекошенная физиономия! Что-то не похоже на закаленный больничный медперсонал…

— Отпустите меня!

— Прошу прощения, — промолвила я, демонстрируя удостоверение. — Лейтенант Боксер, ПДСФ, следственный отдел. Я к миссис Хаггерти, номер 311.

— Стало быть, вы опоздали.

— Как это опоздала? Да она мне только что звонила! Что случилось?

Перед мысленным взором стояла женщина, нагнувшаяся к телефону и что-то опасливо шепчущая в трубку.

Что за ерунда?! Мы разговаривали буквально несколько минут назад!

— Она сама себя выписала, не испрашивая разрешения врачей. Я лично вывезла ее на инвалидном кресле прямо на улицу. Помогла сесть в такси. Желтое, как в Нью-Йорке, кстати… Ну, все, наверное? Можно идти?

Я кивнула, сказав спасибо.

Санитарка побрела дальше, оставив меня в пустынном больничном коридоре.

Перед глазами появилась дверь на лестницу и надпись «Выход», когда из какой-то палаты выглянула медсестра и молча поманила меня пальцем. Светлокожая негритянка, синяя наглаженная униформа, круглое лицо, лет двадцать пять от роду, рыжеватые курчавые волосы. На шее цепочка из крошечных металлических шариков с подвешенной биркой: «Нодди Уилкинс, дипл. м/с».

— Это вы из полиции, да? — спросила она тихо и напористо. — Слушайте, мне надо с вами поговорить. У нас тут такие дела творятся… Вам пора вмешаться, честное слово.

Глава 66

Разговор было решено продолжить где-нибудь вне больничных стен. В итоге мы с Нодди Уилкинс устроились в салоне моего «иксплорера», потягивая буфетный кофе из бумажных стаканчиков.

— Происходит что-то неладное, — начала Нодди. — На прошлой неделе, когда умер очередной мой подопечный, я вообще чуть не спятила. Мистер Харрис был такой живчик, даже передать трудно. Его готовили к выписке домой, а не на кладбище. А тут — раз! Сердечный приступ, видите ли! А ведь, насколько я знаю, его сердечко было в полнейшем порядке.

— Вам это показалось подозрительным?