Пятый квадрат

Группник не зря разглядывал карту. По просочившимся слухам (штабные «бойчишки», как всегда, первыми узнавая новости, по секрету делились ими со своими «знакомцами» в разведывательных группах), БР – то бишь боевое распоряжение – уже пришло, и район предстоящей разведки располагался как раз где-то в пределах очерченного круга. Вот только кому предстояло идти в этот район, было пока неясно. Готовились все. Бойцы и командиры подгоняли снаряжение, заряжали и перезаряжали магазины и пулемётные ленты. Старшему сержанту Маркитанову, сидевшему в кругу шуршащих бумагой, щёлкающих вгоняемыми в магазины патронами разведчиков, столь привычное действо казалось непонятным, содержащим некое очарование, сходное с томительным и вместе с тем радостным ожиданием предстоящей встречи с давно не виденным, но дорогим человеком. Собственно, так почти и было – Дмитрий ждал, почти жаждал выхода на задание. Там, где для всех остальных в его группе находилось тревожное Нечто, для него всё было привычно; разве что любимый «ПКМ» на этот раз (не без внутренних колебаний) перешел рядовому Михаилу Кирееву. Дмитрий же выбрал для себя «АКМС» с «ПБС». И вот теперь, вытянув из магазинов пружины, он тщательно чистил и протирал их смоченной маслом ветошью. Куча новеньких патронов, уже освобождённых от упаковки, лежала в его камуфлированной панаме блестящей россыпью. Отдельно, ещё не вскрытая, примостилась на куске полиэтиленовой пленки пачка БС.

Наконец старший сержант закончил чистку, собрал магазины и, закрыв глаза, блаженно втянул в себя тёплый, пахнувший ружейной смазкой воздух.

«Забить магазины и подремать» – внезапно возникшее желание заставило его раскрыть рот и, шумно зевнув, потянувшись, широко развести руки в разные стороны. Что-то хрустнуло, Дмитрий ещё раз зевнул и открыл глаза. Солнце клонилось к западу. Слева от Маркитанова лениво перебрёхивались приданные группе радисты: высокий, худощавый, но жилистый старший радист сержант Игорь Синявский и его напарник – поджарый, чуть выше среднего роста рядовой Ухалов, тоже Игорь. Напротив сидели бойцы маркитановской второй тройки ядра: разведчик-пулемётчик Михаил Киреев – здоровенный бугай, обычно задумчиво-серьёзный, но сейчас радостно улыбающийся какой-то шутке, рассказанной младшим сержантом Виктором Королькевичем – разведчиком-автоматчиком. Слева расположилась первая тройка ядра: рядовой Степан Иванов, разведчик-автоматчик, – старший тройки, высокий, стройный, с рваным шрамом на лице, оставшимся, как он сам уверял, после одной из городских драк, сержант Валентин Васнецов – штатный разведчик-снайпер, и разведчик-пулемётчик, рядовой Алексей Пронькин – плотно сбитый, выше среднего роста, кареглазый, с отчётливо выделяющимися ямочками на щеках, обманчиво медлительный. Остальные разведчики группы сидели за спиной Маркитанова. Головная тройка: назначенный идти первым командир второго отделения, старший тройки младший сержант Юра Морзобитов, сержант Эдуард Сайфутдинов – разведчик-пулемётчик и рядовой Константин Грымза – крепыш, ещё более приземистый, чем Маркитанов, разведчик-автоматчик и одновременно снайпер с ВСС. Рядом с ними тыловая тройка: старший тройки рядовой Слава Овечкин – разведчик-автоматчик, разведчик-пулемётчик Аркадий Костин и Алексей Поливанов – оптимист и балагур, за свой язык не единожды получавший втык от командира группы. Все старшие троек – со своими разведчиками, Маркитанов строго, возможно, даже излишне строго, следил, чтобы бойцы группы постоянно держались именно тройками. И у него для этого был свой резон. «Чем больше, – рассуждал он, – боец замыкается на свою тройку, тем меньше у него причин во время проведения боевой задачи шастать по другим тройкам, ходить в «гости», «проведывать». Впрочем, на самого себя подобное правило Димарик не распространял, ему не возбранялось ходить куда угодно и когда угодно – а что? с его-то опытом…

– Кирюха! – не отрываясь от процесса забивания патронов, Маркитанов повернул голову к усердно снаряжавшему ленту Кирееву.

– На приёме! – не прерывая своего занятия, не слишком любезно отозвался тот.

– Ты сколько берёшь? – лениво поинтересовался Димарик.

– Тыщу, – ответил пулемётчик, сразу сообразив, что старший сержант имел в виду количество патронов.

– В лентах? – не унимался Димарик.

– В лентах, – проскрипел Киреев. Ему как раз попался патрон, не желающий занимать своё место. Ленты были новые, и, снаряжая их, приходилось применять приличное усилие.

– А я по тысяча двести брал, – как бы про себя тихо пробормотал Димарик, но его, естественно, услышали.

– И я, может быть, брать буду; вот схожу на одно БЗ, посмотрю, как оно, и буду, а то и больше…

– А то и восемьсот, – хмыкнул вклинившийся в их разговор Поливанов.

– Чья бы корова мычала! – буркнул слегка обидевшийся Михаил, на что гыгыкнувший Поливанов тут же ответил:

– Да я имел в виду сверху. Тысяча восемьсот штук, – опять короткий смешок, – в лентах… и никаких боевиков не надо, сам сдохнешь!

– Да пошёл ты! – огрызнулся Киреев, тем самым давая понять, что шутить у него сейчас нет ни малейшего желания.