Пятый факультет

Я кричала до хрипа в горле, до исступленного кашля, надрываясь, но не чувствовала отдачи. Внутри меня зрела уверенность, что все напрасно. Я зря стараюсь и ничего не изменить. Я большой архив, что накапливает всю грязь нашего мира. Накапливает и бережно хранит, никому не отдавая и ни с кем не делясь.

— Этого мало, — прошептала, опуская голову. — Мало…

— Тебе нужно разозлиться, — Пенелопа не испугала меня только потому, что я давно заметила ее, тихо сидящую в двух шагах от меня.

— Разозлись, сильно-сильно!

— Не получается. Так как ты говоришь, не получается.

И это было правдой.

Я ощущала себя скалой, которую то лижут волны моря, то обрушиваются цунами. С той лишь разницей, что уязвимой я была внутри, а снаружи оставалась невозмутимой. И мне бы хотелось избавиться от того, что тяготило меня, да только маска, прочно наползшая на лицо, не желала слезать. Мало того, она уверенно заменяла мою суть, позволяя существовать в иллюзорном спокойствии.

— Ты страшная и круглая дура! — вдруг заявила Пени, вскочив на ноги. — Тебе абсолютно не идет черный цвет. Другое дело я!

Учитывая то, что красоту целительницы я отметила еще во время отбора в свою команду, этот факт не вызвал во мне никакого протеста. Мне и спорить-то не хотелось.

Ее волосы, цвета воронова крыла, были собраны в высокий хвост, а длинная челка, мягко обрамляла лицо.

Пенелопа была не просто красавицей, она была эффектной девушкой. Она умела соблазнять, робея лишь перед одним человеком, моим приемным братом. В остальное же время, дитя, воспитывавшееся в квартале куртизанок, являлось желанным плодом для любого мужчины.

Просто став частью моей команды, она перестала пользоваться совей красотой и навыками по максимуму. А если вспомнить все, что с нами было, то можно с уверенностью сказать, что девушка напрочь забыла науку, которую ей вдалбливали в доме девиц, продающих свою любовь. Но только не в этот раз.

Ее не портила походная одежда. Я вдруг с удивлением отметила, как выгодно штаны и блузка подчеркивают каждый изгиб тела Пени. Пенелопа казалась мне произведением искусства. И ее взгляды, жесты, они завораживали.

— Я лучше тебя, — тем временем говорила она. — Красивее, умнее, сильнее. Райан Валруа достанется мне…

— Мимо, — вздохнула я, с сожалением осознавая, что почти разозлилась. Пенелопе не хватило чуть-чуть для того, чтобы мои эмоции возобладали над хладнокровностью. А ведь могло бы получиться.

— Ты все испортила словами о Райане. Мне все равно с кем он будет, и с кем будешь ты.

Пенелопа удивила меня повторно. Она не смутилась, не стушевалась. И глазом не моргнула, а продолжила идти на меня. Вот только теперь она выбрала своим оружием совершенно не красоту и симпатию к мужчине.

— Я сама жизнь, Хейли. Оглянись, я несу в себе радость и свет. Все зацветет лишь по одному моему желанию. — Целительница взмахнула рукой и кусты, подле которых я сидела зацвели.

— Шиповник, — констатировала я. А ведь этот куст был почти весь лысый. И это несмотря на то, что во Втором Королевстве осень наступает значительно позже.

— А что можешь ты? Утратившая свою магию, жалкая запечатанная слабачка. Даже если пробудишь новый дар, он все равно будет хуже моего. Магия смерти против магии жизни… Все очевидно. Я лучше тебя и способна на чудеса, ты же…

Она не успела договорить. Это случилось мгновенно и явно против моей воли.

Сумерки резко сменились черной ночью. Тьма была всюду и вполне осязаемой. Но самое страшное, что шла она из меня.

Земля буквально разверзлась. Я хоть и сидела, но меня это не чуть не спасло. Я провалилась вниз вместе с чертовым шиповником. Острые колючки ободрали лицо и шею, впились в ягодицы, заставив меня взвыть и разозлиться сильнее.

Я была воплощением ненависти, я дышала ею, и, наверное, какое-то время наслаждалась. Пока мой нос не учуял запах тлена и гнили. Воздух вдруг стал спертым, тяжелым. Дышать становилось труднее. Голова шла кругом, а вонь вокруг становилась все невыносимей. Меня тошнило так сильно, что я даже не пыталась сдерживаться.

Я отомстила шиповнику, опорожнив свой желудок на то, что от него осталось.

— Хейли! — отчаянный крик Пенелопы ворвался в мое сосание ураганом.

Я готова была поклясться, она зовет меня не впервые, но услышала я только сейчас.

Я не успела удивиться нестройному хору других голосов. Я пыталась выбраться из ямы, вдруг отчетливо испугавшись за девушку. Тот факт, что она жива, и я не убила ее проснувшейся и явно обидевшейся тьмой, радовал.

Когда я вылезла и разглядела ребят, сражающихся с давно мертвыми телами зверей, испугалась по-настоящему.

Ужас затопил мой разум, лишив тело подвижности. Я застыла на месте, боясь пошевелиться. Да я как дышать забыла, с расширенными от страха зрачками, наблюдая за страшной картиной!

А чернота все продолжала распространятся. На куски земли и перегноя капала моя кровь, пробуждая новые скелеты зверушек, что самостоятельно выкапывались. И почему-то уверенно шли на Пенелопу.

— Она не контролирует тьму! — крикнул Ривэн, который прикрывал собой девушку. — Коша, дай огня!