Пятый факультет

— Я должна была создать свой мир, доказав, что смогу сотворить и поддержать его в гармонии без помощи предназначенной половины, а он, в свою очередь, сделать тоже самое. Мы подали прошение, и неожиданно, Высшие его одобрили. В случае, если бы у нас не получилось мы должны были безоговорочно принять друг друга. Так появился Длэрлайд — его мир, и Кьярес — мой. Даже в именовании своего детища, я осталась верна себе, — в голосе богини явно ощущалась горечь. — Солнечный, Лучистый, Сияющий. Вот так можно перевести название этого мира.

Интересно, а название нашего мира как-то связано с тем, что Хеллу называли Богиней Сияющей?

— Тысячу лет, ровно столько каждый из нас смог провести друг без друга, пока мы не поняли, что наша магия ограничена, а расширять уже созданную и обговорённую с вечностью территорию — невозможно. У мира свои рамки и выходить за его пределы категорично запрещалось. Мы не могли создать дополнительные миры и объединить их с уже имеющимися, чтобы нашим созданиям было комфортно, это бы нарушало прописанные в прошении пункты. И я, и он. Тогда каждый из нас нашел свой выход. Я — отдала часть своей магии людям, он же породил плоть от плоти и наделил ту половиной своей магии.

— Кого породил?

— Сына. От смертной женщины, погибшей при родах. Бессмертное, как и он существо, совершенно ничего не взявшее от своей матери, даже памяти о той он не хранит, считая, что выкован из огня и тьмы. Я же посчитала, что крупицы моей силы достаточно, чтобы продлить жизнь уже созданным существам, а там, хватит времени на решение проблемы.

— Вы отсрочили неизбежное, правильно?

— Да, мы получили небольшую передышку и вновь вернулись к тому, что имели. И тут, как нам казалось, мы нашли выход. Погибала Драгонария. Мы точно знали, что это случится, а два мага должны уцелеть. Маг Жизни, и маг Смерти, те кого каждому из нас не хватало. Вот только, тогда никто из нас не задумался о последствиях, отмахнулся от путей будущего, выбрав лишь те, что были созвучны нашим желаниям.

— Почему два мага, если их было больше?

— Нам нужны были две сестры, связавшие себя магией, об остальных мы не думали. Хейли, пара демиургов, это нечто необыкновенное, мы чувствуем друг друга, знаем, что у каждого из нас происходит.

Эта связь похожа на ту, что образовывается у близнецов, близких родственников, и что пусть и случается редко, но бывает среди друзей. Правда, с существенным отличием, эта связь на много-много раз прочнее, сильнее и острее. Поэтому я могла заглянуть в его мир, а он в мой.

Я анализировала полученную информацию, пока богиня собиралась с мыслями. А может, она погрузилась в воспоминания, невольно давая себе передышку перед признанием.

— Я ненавидела сестру, и заранее ликовала над тем, что с ней стрясалось. Я не понимала тогда, что, уничтожив свой мир, она обрела небывалую мощь, почти сродни Высшего. Однако точно знала, что ровно с тем моментом, когда исчезнет детище пары демиургов, растворятся в мироздании и они. А потому, спасая часть того мира, мага с даром тьмы, я спасала и ее. Спасала, хотя мечтала о том, чтобы ее не было. Ни ее, ни разрушающего, пусть и необходимого мне дара. Я считала, что смогу его подчинить, присвоить…А если не получится, то управлять сестрой, приказывать ей и требовать.

— А в итоге, приказывать и требовать смогла она, — невесело констатировала я. — Протащив в этот мир не только мага с даром Смерти, но и всех, кто в нем когда-либо был ею создан.

Гулкая тишина и моментально потускневший столп огня стали красноречивым ответом.

Глава седьмая

— Он сумел отсечь остальных в то время, как мой мир принял беженцев. Моя пара получила своего мага Жизни, а я…

Богиня говорила медленно, растягивая слова, будто те давались ей с трудом.

— Велиарес — измененная пара моей сестры. То, во что она превратила его своей магией.

— Как это? — неподдельно изумилась я. Вскользь отметив, что ко мне потихоньку возвращаются эмоции.

Как вообще способен один демиург изменить второго?

— Это очень долго объяснять, Хейли. Мы условно бессмертны. Условно, потому что существуют некоторые исключения — гибель совместно созданного парой мира и поглощение одним демиургом другого. Если в первом случае, исчезают оба демиурга, сливаясь с мирозданием, и не получая нового воплощения множество тысячелетий, то во втором…

— Один забирает себе силу другого, но тот, который поглощен, до конца не умирает?

— Но и не помнит, кем он был. Это действительно страшно. Намного страшнее, чем сгинувший мир, потому что в этом случае, мы получаем право на возрождение. Пусть и через очень много лет.

— Для кого как, — не смогла удержаться я, — погибнет мир, демиург получит шанс возродиться, а что будет с их созданиями? Куда деваться нам?

— Вы ступаете дорогой Вечности и однажды, ваша душа также обретает новое воплощение, но уже без памяти о прошлых жизнях и подчиняясь другому демиургу.