Пятый

– Могу поведать как я объелся пельмешками на Новый Год – радостно выкрикнул Ироничный и добавил – Только это будет не слишком аппетитно. Тут брезгливые есть?

– Есть – брюзгливо сказал Деловой – Причем очень брезгливые.

– Тогда этот вариант отпадает.

– Самое время сейчас для занимательных историй – брюзжащие нотки в речи Делового никуда не делись – Хотите, я расскажу как застрял с тремя придурками в заваленном рухнувшей четырехэтажкой подвале.

– Придурки-придурками… – обиделся Ироничный – …зато живы. Не уверен, что тоже самое можно сказать об остальных жильцах.

– Пока живы – едва слышно пробормотал Бесстрастный.

Против этого возразить было трудно и все снова замолчали. И вот, когда молчание стало становиться зловещим, Бесстрастный начал каким-то нарочито ровным голосом .

– Пожалуй, у меня есть предложение – сказал он – Вот только не знаю…

Он замолчал, наверное ожидая реакции, и реакция не заставила себя ждать.

– Излагай – потребовал Ироничный – Что ты там не знаешь? Я вот не знаю, выберусь ли отсюда, так что меня любое предложение устроит.

– Похоже на то, что тут собрались незнакомые друг-другу люди. Верно?

– Дом не так давно заселили после капремонта – мрачно отреагировал Деловой – А на собрания жильцов я не хожу… – он подумал и добавил – …принципиально.

– Я тоже как-то не очень – туманно выразился Испуганный.

– Вот я и говорю – продолжил Бесстрастный – Создалась уникальная возможность… Вы понимаете?

– Я как-то не очень – удивился Испуганный.

– А я так и совсем ни хрена не понимаю – категорично заявил Деловой.

Бесстрастный произвел серию каких-то звуков, должных, казалось бы означать не-то презрительное хмыканье, не-то снисходительное покашливание, выдержал внушительную паузу, а когда он наконец заговорил, то его голос неожиданно потерял значительную толику беспристрастности, стал вкрадчивым и каким-то проникновенным:

– Поймите же, мы ведь практически незнакомцы по отношению друг к другу. Может один из нас и видел мельком кого-нибудь другого, столкнулся с ним на лестнице или у подъезда. Но вряд-ли это мельком увиденное лицо отложилось у него в памяти.

– Ну и что с того? – это был голос Ироничного, но ни иронии, ни истеричности в нем больше не было, а был в нем осторожный интерес.

Бесстрастный снова выдержал паузу и она немного затянулась. Потом он забормотал нечто социальное, вроде: "Э-э, в общем" и "Ну, как вам сказать?" и похоже было, что он затрудняется подобрать слова, а от его бесстрастности уже совсем ничего не осталось. Собеседники терпеливо ждали. Наконец, ему удалось продолжить:

– Значит, если… когда нас отсюда вытащат, мы, столкнувшись около, ну скажем, мусорного бачка скорее всего не узнаем друг-друга.

– Более того – подтвердил Ироничный – Мы и у бачка-то не столкнемся. У меня, к примеру, такое складывается впечатление, что от нашего дома мало что осталось. Так что если… когда нас отсюда вытащат, то расселят по разным районам, а то и по разным городам.

– Имен друг-друга мы тоже не знаем – задумчиво произнес Деловой – Или знаем?

В его голосе прозвучали нотки подозрительности. Никто не подтвердил, но и не опровергнул ни одно из его утверждений и это, как ни странно, его успокоило.

– Не знаем – удовлетворенно резюмировал он.

– Вот именно – согласился Бесстрастный – Значит, что?

– Да ладно – голос Испуганного больше не казался испуганным, теперь он скорее был заинтересован – Не тяни резину, давай, что там у тебя?

– Как я уже сказал, у нас есть уникальная возможность… Мы можем рассказать друг-другу то, что в обычной обстановке никогда бы не поведали. Понимаете?

– Это вы про что? Про какие-нибудь преступления? – Испуганный снова стал испуганным.

– Не ты ли, случаем, утопил тещу в кастрюле с борщом? – спросил Ироничный и натужно и ненатурально захохотал.

Его никто не поддержал.

– Вовсе не обязательно про преступление – бесстрастно сказал Бесстрастный – И про тайные пороки рассказывать тоже нет необходимости. Зато у каждого из нас есть, я полагаю, нечто сокровенное за душой. Нечто очень личное, потаенное или постыдное, наконец. Что-то такое, что никогда не расскажешь знакомому собеседнику. И все же порой тебя так и тянет поведать об этом хоть кому-нибудь.

– Тростник? – спросил Испуганный.

– Какой еще тростник, мужик? – удивился Ироничный – Не рано ли ты заговариваться начал?

– Это из античной мифологии – объяснил Испуганный – Впрочем, неважно.

– Интересно, у кого из нас ослиные уши? – спросил Деловой.

– А вы тоже не чужды античности – хмыкнул Бесстрастный – Ладно, пусть будет тростник. Я только надеюсь, что никто из нас не запоет в неподходящее время.

– А что – задумчиво произнес Ироничный – Не такая уж плохая идея. Я поддерживаю.

– Я тоже – за! – твердо заявил Испуганный.

– Ну что ж… – это был Деловой – Не буду отрываться от коллектива. Вот только…

– Что только? – Испуганный, похоже, снова испугался.

– Как справедливо было сказано, имена тут не прозвучали. А ведь как-то надо друг к другу обращаться.

– Предлагаю кодовые имена – К Ироничному, ненадолго ставшему серьезным, вернулось веселое настроение – Согласен быть Юстасом.