Пятница, Кольцевая

— Не секрет. До этого я танцевал в одном коллективе, довольно известном, кстати. Потом сам ставил танцы разным группам, которые в подтанцовке у эстрадных звезд, и преподавал в одном месте в центре Москвы. Теперь вот здесь.

— Здесь условия лучше?

— Конечно. А работа — куда легче.

Лариса временно умолкла. Ей хотелось расспросить еще очень о многом: в каком известном коллективе работал Виталий раньше, подтанцовкам каких звезд ставил танцы и где именно преподавал; а также о том, кто привел его в детстве в танцевальную студию, и как складывался его дальнейший путь, но ей не хотелось быть назойливой, а аниматор явно не горел желанием поддерживать беседу.

Какое-то время они ели молча, и вкуснейшие блюда греческой кухни становились для Ларисы просто кусками еды. Неожиданно Виталий сам обратился к ней:

— Послушайте… Как вас зовут?

— Лариса.

— Лариса, я хотел бы попросить у вас взаймы пятьдесят евро. Сами понимаете, в чужой стране без гроша в кармане… Разумеется, когда мы доберемся до «Олимпа», то подсчитаем все расходы, и я отдам вам ровно половину того, что мы здесь потратили.

Лариса почувствовала себя так неловко, словно не Виталий просил у нее взаймы, а она у него. Она тут же протянула ему оранжевую купюру.

Виталий вновь повеселел, и Лариса успокоилась: теперь между ними нет никакой неопределенности, и ничто не помешает им проводить время так, как она осмеливалась представлять себе в мечтах. Но тут Виталий снова задал вопрос:

— Что вы сейчас планируете делать?

Лариса напряглась: уж не собирается ли он проводить время отдельно от нее?

— Не знаю даже, — с искусственным смехом призналась она. — Погулять по городу, наверное…

— Смотреть тут, кроме Акрополя, в общем-то нечего, — протянул Виталий. — Ну ладно, пойдемте.

Виталий оказался прав. Не желая тратить деньги на вторичный осмотр Акрополя, они поднялись на холм, где Лариса мечтала вчера сфотографироваться вместе с аниматором (сегодня она не решилась попросить его об этом совместном кадре), и спустились с холма… Ларису восхищали средиземноморские сосны — пинии — с удивительно длинными иголками и пушистыми кронами. Виталий же смотрел на них, как на нечто давно привычное, и равнодушно выполнил Ларисину просьбу запечатлеть ее рядом с одной из раскидистых красавиц. Говорил он все это время мало, поддерживая разговор исключительно из вежливости, улыбка и вовсе была припрятана до лучших времен, и Лариса, начинавшая эту прогулку с тихим счастьем в душе, не знала, что и предпринять, чтобы вернуть себе хоть малую толику солнечного света, казалось бы, уже попавшего в полное ее распоряжение. Они прошлись еще немного по центру города, в основном переходя из магазина в магазин, поскольку смотреть по сторонам было не на что, и Виталий предложил отправиться в Пирей, на пляж.

Лариса прямо-таки поразилась своей предусмотрительности: несмотря на дурную после бессонной ночи голову, она не забыла захватить с собой пеструю пляжную сумку с купальником, которую вчера весь день носила с собой в дополнение к нагрудной сумочке-кошельку. У Виталия не было плавок, но не имелось ни малейших комплексов по этому поводу: видимо, он считал свое нижнее белье достаточно приличным, чтобы появляться в нем при большом скоплении народа. Впрочем, вряд ли хоть кто-нибудь из людей, видевших Виталия купающимся в тот день, обратил внимание на ткань у него на бедрах — ведь у них было перед глазами его тело.

Ларисин идеал телосложения, как и следовало ожидать, был полной противоположностью ее собственному — полноватому, рыхловатому, в целом приемлемому, но совершенно не спортивному. И вот она имела счастье созерцать безупречное, с ее точки зрения, стройное, подтянутое, полностью лишенное жировых отложений тело, в котором каждый мускул был вылеплен упражнениями именно так, как того требовала гармония.

То, что Виталий — танцор, чувствовалось сразу, хотя, стаскивая с себя брюки и майку и подходя затем к воде, он не совершил ни единого танцевального движения. Но осанка, телесная раскрепощенность, грация… А он словно не замечает прикованные к нему взгляды. Когда Виталий по пояс зашел в полосу прибоя, Лариса впервые за этот день увидела у него на лице улыбку и жадно вскинулась, чтобы не пропустить этот проблеск света, но Виталий уже плыл вперед, погрузив лицо в воду.

Купаться решено было по очереди — должен же кто-то сторожить их последние деньги! — и еще одного предполагаемого удовольствия, на сей раз от совместного кувыркания в волнах, Лариса оказалась лишена.

Впрочем, когда они после купания отогревались на песке, аниматор снизошел до разговора:

— Вы первый раз в таком круизе?

— Да.

— Нравится? Ну, если не считать всего этого кошмара?

— Очень нравится! — поспешила заверить его Лариса, которая отнюдь не считала день, проведенный с любимым человеком, кошмаром. — Особенно анимация.

В ответ — усмешка. Впрочем, вполне добродушная.

— Спасибо за комплимент.

— Знаете, я искренне говорю.

— Тем более спасибо.

Наконец-то между ними перекинуты какие-то мосты! И Лариса отважилась на личный вопрос: