Пятница, 13 число (сборник)

Владимир Николаевич незаметно выбрасывает за кулису колотушку.

Я вспомнил, мы собрались поговорить о параллельных мирах, нечистой силе и суевериях. Потом почему-то заговорили о юморе, стали стыдить зрителей за их всеядность, их тянуло к пошлым анекдотам. ИГОРЬ АЛЕКСЕЕВИЧ. Тянуло, но после встречи с нами ситуация резко улучшилась.

Петр Иванович внимательно смотрит на Владимира Николаевича.

ВЛАДИМИР НИКОЛАЕВИЧ. Что?

ИГОРЬ АЛЕКСЕЕВИЧ. Боком повернись.

ПЕТР ИВАНОВИЧ. Надо проверить, надо рассказать несколько анекдотов.

ИГОРЬ АЛЕКСЕЕВИЧ. Молодой муж жалуется приятелю: «Жена такая оказалась аккуратистка, я, наверное, с ума сойду». Тот: «Так хорошо, что аккуратистка». Муж: «Хорошо?! Ночью встанешь воды попить, возвращаешься – постель убрана».

ВЛАДИМИР НИКОЛАЕВИЧ. Не смешно и опять про постель.

ИГОРЬ АЛЕКСЕЕВИЧ. Про постель, но без пошлости.

ПЕТР ИВАНОВИЧ. В хорошем анекдоте, в настоящей сатире должна быть боль от какой-то социальной неустроенности, несправедливости, намек на глупость, на жадность, на какой-то общественный порок, на ущербность наших нравов.

ВЛАДИМИР НИКОЛАЕВИЧ. Например?

ПЕТР ИВАНОВИЧ. Пожалуйста. Анекдот. В Госдуму поступил проект нового закона. Текст библейский – «Не укради». После обсуждения закона всеми фракциями поступило тридцать девять поправок.

Владимир Николаевич и Игорь Алексеевич переглядываются.

ИГОРЬ АЛЕКСЕЕВИЧ. То есть ты хочешь сказать, что у нас в Госдуме…

ПЕТР ИВАНОВИЧ. Да.

Владимир Николаевич и Игорь Алексеевич поводят головой в знак сомнения.

Предлагаю считать, что с чувством юмора ситуация остается пока тяжелой.

ВЛАДИМИР НИКОЛАЕВИЧ. Стабильно тяжелой.

ПЕТР ИВАНОВИЧ. Духовное развитие, отягощенное суевериями, оставляет желать лучшего. (В зал.) На этом позвольте нашу встречу считать… (Игорю Алексеевичу.) Да?

Игорь Алексеевич неожиданно плюет ему в глаз.

Ты что?! (Вытирает лицо.)

ИГОРЬ АЛЕКСЕЕВИЧ. Как ячмень?

ПЕТР ИВАНОВИЧ. Ячмень прошел.

ИГОРЬ АЛЕКСЕЕВИЧ. Ну вот. А ты отвергал народные средства.

ПЕТР ИВАНОВИЧ. Не все. И не средства, я отвергал суеверие, какую-либо связь вот этих записок и того, что здесь происходило.

ВЛАДИМИР НИКОЛАЕВИЧ. Кстати, одна записка осталась.

ПЕТР ИВАНОВИЧ. Прочитать?

Владимир Николаевич и Игорь Алексеевич пожимают плечами.

ИГОРЬ АЛЕКСЕЕВИЧ. Нам все равно. ВЛАДИМИР НИКОЛАЕВИЧ. Мы теперь равнодушны к ним.

Петр Иванович собирается прочитать записку.

ВЛАДИМИР НИКОЛАЕВИЧ и ИГОРЬ АЛЕКСЕЕВИЧ (одновременно поют) . «Стою на полустаночке в цветастом полушалочке (крестятся) , а мимо пролетают поезда».

ПЕТР ИВАНОВИЧ (осуждающе качает головой, вертит записку) . Ничего нет, пустая. ( В зал .) Я вам еще раз говорю: никакой нечистой силы, ничего противоестественного, ничего таинственного на белом свете н-н-н-н… не су-су-су-су-су… (Владимиру Николаевичу и Игорю Алексеевичу.) Вот же твою м-м-м-м-м…

ВЛАДИМИР НИКОЛАЕВИЧ. К-к-к-к-к-к…

ИГОРЬ АЛЕКСЕЕВИЧ. Конечно?

ВЛАДИМИР НИКОЛАЕВИЧ (мотает головой) . К-к-к-к-к-к…

ИГОРЬ АЛЕКСЕЕВИЧ. Кто спорит-то?

ВЛАДИМИР НИКОЛАЕВИЧ (мотает головой) . К-к-к-кланяемся.