Пятнадцатилетний капитан

На это могут возразить, что энтомология есть часть естественной истории, занимающаяся изучением всех суставчатых. Вообще говоря, это верно. Но обычно в понятие «энтомология» вкладывается более ограниченное содержание. Этот термин применяется только для обозначения науки о насекомых, то есть «членистоногих беспозвоночных, в теле которых различаются три отдела — голова, грудь и брюшко — и которые снабжены одной парой усиков, тремя парами ног на груди и большей частью двумя парами крыльев».

Итак, кузен Бенедикт, посвятивший свою жизнь изучению насекомых, был энтомологом.

Из этого не следует, что кузену Бенедикту нечего было делать. Этот раздел включает десять отрядов:

1-й отряд — прямокрылые (представители: тараканы, кузнечики, сверчки и т. д.).

2-й отряд — сетчатокрылые (представители: муравьиные львы, стрекозы).

3-й отряд — перепончатокрылые (представители: пчелы, осы, муравьи).

4-й отряд — чешуекрылые (представители: бабочки).

б-й отряд — полужесткокрылые (представители: цикады, клопы, тли).

6-й отряд — жесткокрылые (представители; майские жуки, бронзовки).

7-й отряд — двукрылые (представители: комары, москиты, мухи).

8-й отряд — веерокрылые (представители: стилопс, или веерокрыл).

9-й отряд — паразиты (представители: вши).

10-й отряд — низшие насекомые (представители: чешуйница).

Но среди одних жесткокрылых насчитывают не менее тридцати тысяч разновидностей, а двукрылых целых шестьдесят тысяч,[6] поэтому нельзя не признать, что работы для одного человека было больше чем достаточно.

Жизнь кузена Бенедикта была посвящена безраздельно и исключительно энтомологии. Этой науке он отдавал всё свое время: не только часы бодрствования, но также и часы сна, потому что и во сне ему снились неизменно одни насекомые. Немыслимо сосчитать, сколько булавок было вколото в обшлага его рукавов, в отвороты и полы его пиджака, в поля его шляпы. Когда кузен Бенедикт возвращался домой с загородной прогулки, его шляпа являла собой коллекцию самых разнообразных насекомых. Наколотые на булавки, они были пришпилены к шляпе как снаружи, так и изнутри.

Чтобы дорисовать портрет этого чудака, скажем, что он решил сопровождать мистера и миссис Уэлдон в Новую Зеландию исключительно ради того, чтобы удовлетворить свою страсть к новым открытиям в энтомологии. В Новой Зеландии ему удалось обогатить свою коллекцию несколькими редкими экземплярами, и теперь с понятным нетерпением кузен Бенедикт рвался назад в Сан-Франциско, чтобы рассортировать драгоценные приобретения по отделам своего домашнего музея.

Так как миссис Уэлдон с сыном возвращались домой на «Пилигриме», понятно, что кузен Бенедикт тоже ехал вместе с ними.

Миссис Уэлдон меньше всего могла рассчитывать на помощь кузена Бенедикта в случае какой-нибудь опасности, но, к счастью, сейчас ей предстояло совершить лишь приятное путешествие по морю, спокойному в это время года, и на судне, которым командовал заслуживающий полного доверия капитан.

В продолжение трех дней стоянки «Пилигрима» в Окленде миссис Уэлдон успела сделать все приготовления к отъезду. Она очень торопилась, так как не хотела задерживать отправление судна. Рассчитав туземную прислугу, она 22 января переехала на «Пилигрим» вместе с Джеком, кузеном Бенедиктом и старой негритянкой Нан.

Кузен Бенедикт со всеми предосторожностями уложил свою драгоценную коллекцию в особую жестяную коробку, которую он носил на ремне через плечо. В этой коллекции, между прочим, хранился экземпляр жука-стафилина — плотоядного жесткокрылого, с глазами, расположенными в верхней части головки, которого до этого времени считали присущим только новокаледонской фауне[7]. Кузену Бенедикту предлагали захватить с собой ядовитого паука «катипо», как его называют маорийцы[8], укус которого смертелен для человека. Но паук не насекомое, — его место среди паукообразных, — и, следовательно, он не представлял никакого интереса для ученого. Поэтому кузен Бенедикт пренебрежительно отказался от паука и считал самым ценным экспонатом своей коллекции новозеландского жука-стафилина.

Конечно, кузен Бенедикт застраховал свою коллекцию, не пожалев денег на уплату страхового взноса. Эта коллекция была для него дороже всей ворвани и китового уса, хранившихся в трюме «Пилигрима».

Когда миссис Уэлдон и ее спутники поднялись на борт шкуны-брига, капитан Гуль подошел к пассажирам и сказал: