Пятнадцать лет

– Помнишь, дядю Юлиана и тетю Лейси? – Мейсон немного подумал, а потом уверенно кивнул. – Вот Юлиан и есть Ворона, а Лейси – Павлин.

– Птичья банда? – уточнил парень.

– Именно, – сказала Филисия, – а теперь пойдём.

Они недолго шли до штаба. Охрана пустила их сразу, что удивило парня. Даже его не пускали так сразу. Все, кто видел их, замирали и смотрели на них, как чудо. Точнее, на Филисию.

– Привет, щенки! – сказала она громко. – Кто-нибудь проводит меня до вашего главаря.

С каждым словом матери, парень все меньше узнавал в ней ту, кого обожествлял все эти годы и всю свою жизнь. Та женщина, что любила его больше жизни, что была добра со всеми, теперь говорила, как последний уголовник и была готова на убийство чуть что, была наёмником и работала в банде. Это не укладывалось в его голове. К ним подошла девчушка лет семнадцати.

– Здравствуйте, госпожа Безымянный – обратилась она к Филисии. Затем посмотрела на Мейсона. – и господин Вой. Я отведу вас к господину Швее.

Девушка развернулась и пошла в сторону кабинета главаря банды. Парень и женщина последовали за ней.

– Почему Вой? – поинтересовалась Филисия.

– Это как с Птеродактилем. Только он сам издавал эти крики, когда жертва умирала, а в моем случае все наоборот: душу так, что начинают выть. – ответил парень.

Девчушка открыла кабинет. Женщина вошла туда. За ней, не так уверенно, вошёл парень.

– Это ты, поломойка? – хмыкнула Филисия.

И девушка, стоящая в дверном проёме, и Мейсон, замерли. Они ждали реакции главы банды. Это был мужчина лет тридцати пяти крепкого телосложения, поэтому и девчушка, и парень боялись, что он может разозлиться.

– Госпожа Безымянный, – босс поднялся и обнял Филисию. – рад видеть вас живой.

– Я вижу, ты сильно вырос за эти годы. – улыбнулась она.

– Да уж. – сказал главарь. – Вы с сыном, я погляжу.

– Именно. Окажешь теплый приём? – усмехнулась женщина.

– Для вас все, что угодно. – сказал Швея и крикнул девушке. – Принеси сюда всего самого лучшего!

– Да, босс. – девчушка поклонилась и исчезла.

– Устраивайтесь. – произнёс мужчина, указывая на шикарный диван.

Филисия бесцеремонно уселась. Её сын вел себя не столь вызывающе.

– Мама, – шепнул он. – впрочем… неважно…

Женщина изумлённо посмотрела на него и опустила взгляд.

– Всё после, пирожок. – еле слышно шепнула она. Женщина коснулась пальцами своих губ и дотронулась до носа парня.

Глава банды делал что-то на рабочем столе, а затем опустился на диван подле Филисии.

– Сколько лет прошло. – с ностальгией сказал он.

– Много. – вздохнула женщина.

– Вас же забрали в какой-то элитный бордель? – спросил мужчина совершенно бесцеремонно.

– Да, но лишь для того, чтобы я убивала чьих-то богатых папиков и конкурентов под видом обыкновенной куртизанки. – женщина выглядела так, будто её и вовсе не касалась тема, о которой она говорит.

От этого Мейсону становилось не по себе. Он хотел поскорее покинуть это место. Парень не хотел верить, что его мать такая. Столь холодная, расчётливая, эгоистичная и самоуверенная. Где его добрая нежная мать с её ласковой улыбкой на губах и счастливым блеском в глазах? Куда она пропала и была ли вообще? Мейсон не знал ответов. И боялся их узнать. Филисия долго беседовала с главарём "Лилии" о разных профессиональных делах, пока её сын был в раздумьях.

– Мои люди отвезут вас домой. – сказал Швея.

– Как скажешь, поломойка. – ответила женщина.

Глава проводил Филисию и Мейсона до машины и попрощался в ними. Они залезли в неё. Ехали недолго, но в такой тишине, что те минуты казались часами. Женщина первой вышла из машины. Затем и её сын. Они поднялись в квартиру, и Мейсон открыл дверь. Когда они зашли внутрь, парень грузно опустился и, обняв ноги матери, зарыдал. Филисия положила ладонь на голову сына.

– Пирожок, – произнесла она сдавленно. – что с тобой?

– Что с тобой, мама? – сквозь слёзы сказал он. – Почему ты такая?

– Ты не хуже меня знаешь почему. – еле слышно ответила женщина. – Я люблю тебя, пирожок.

– Мама… – шепнул он, плача. – я люблю тебя.

Его мать тоскливо смотрела на сына.

– Прости меня, пирожок… За эти годы…

Она сдерживалась из последних сил, чтобы не заплакать. Мать взяла его лицо в свои ладони и заглянула в его глаза.

– Я так скучала… Честно, даже потеряла надежду…

– Мама… – в глазах у парня стояли слёзы.

– Я не покину тебя отныне, пирожок… Клянусь…

– Ты не сможешь выполнить эту клятву… – прошептал Мейсон печально. – Когда тебя не станет, я вновь останусь один…

– Я буду оберегать тебя, даже когда сама умру, – по щекам Филисии потекли слёзы. – мой пирожок…