Пятнадцать часов

Ему сейчас так мало оставалось. Так мало настоящего. Все, что когда-то так много значило – семья, родной мир, вера в Императора – сейчас казалось смутным и далеким. Даже его воспоминания были туманными, словно его прошлое угасало перед его глазами так же быстро, как  будущее. Его внутренний мир, мир его жизни, который когда-то был таким ярким и полным надежд, исчезал и сокращался, теряя подробности. У него оставался небольшой выбор: кричать или хранить молчание, истечь кровью до смерти или взять нож и умереть быстро, бодрствовать или заснуть. На секунду сон казался соблазнительной перспективой. Он очень устал, и усталость затягивала его разум, словно настойчивый друг,  но он не уступал ей. Он знал, что если заснет, то, скорее всего, никогда больше не проснется. Так же он знал, что все эти так называемые возможности выбора – просто иллюзия. В конце концов у него сейчас только один выбор – жить или умереть. И он не хотел умирать.

«Сколько?» вернулся неотступный вопрос, «Сколько часов?»

Но ответа не было. Подчинившись мысли, что его судьба теперь в руках других, он ждал в тишине ничейной земли. Ждал, надеясь, что где-то в ночи его товарищи уже ищут его. Ждал, отказываясь сдаться или заснуть. Он ждал, оказавшись между жизнью и смертью. Его жизнь – последняя судорожно горящая искра, потерянная в море тьмы, его разум удивлялся тому, как он вообще здесь оказался.

ГЛАВА 1

20:14 по центральному планетарному времени Джумаля IV(западное летнее корректирование)

ПОСЛЕДНИЙ ИЗ ТЫСЯЧИ ЗАКАТОВ – ПИСЬМО, ОКАЙМЛЕННОЕ ЧЕРНЫМ – ПРИЗРАК В ПОДВАЛЕ – ЛОТЕРЕЯ И РАССКАЗ ЕГО ОТЦА

Солнце заходило, его медленный закат окрашивал алым огромные пространства западного края неба, и под его лучами бескрайние пшеничные поля, купаясь в оттенках золотого и янтарного, мягко колыхались на вечернем ветру. За свои семнадцать лет жизни Арвин Ларн видел, наверное, тысячу таких закатов, но в красоте этого было что-то, что заставило его задержаться. Охваченный восхищением, забыв на секунду о своей работе, в первый раз со времени своего детства, он просто стоял и смотрел на закат. Стоял и вглядывался в наступающую ночь, и весь мир вокруг был тихим и безмятежным, и он чувствовал, как странное волнение поднимается в глубине его сердца.

«Будут другие закаты», подумал он. «Другие солнца, хотя ни одно из них не будет значить для меня так много, как это, здесь и сейчас. Ничто не сможет значить для меня больше, чем этот момент – стоять здесь, среди этих пшеничных полей, и смотреть на последний закат, который я вижу дома»

Дом. Одной мысли об этом слове было достаточно, чтобы заставить его повернуть голову и оглянуться через плечо, сквозь колышущиеся ряды зреющей пшеницы, на небольшую группу сельскохозяйственных построек с другой стороны поля позади него. Он видел старый амбар с его покатой, покрытой деревом крышей. Он видел круглую силосную башню; курятники, которые он помогал строить отцу; маленький загон для скота, где они держали отборных лошадей и небольшое стадо из полудюжины альпак. И главное – он видел дом, где он родился и вырос. Двухэтажный, с невысоким деревянным крыльцом и ставнями на окнах, открытыми, чтобы впустить последние лучи солнечного света. Зная неизменный порядок жизни своей семьи, Ларну не нужно было заглядывать в дом, чтобы узнать, что сейчас происходит внутри. Мать, должно быть, на кухне готовит ужин, его сестра помогает ей накрывать на стол, а отец в подвале, в мастерской, со своими инструментами. Потом, как и в каждый вечер, когда все закончат свою работу, семья соберется вместе за столом и будет ужинать. Завтра будет то же самое, события их жизни повторялись бесконечно, день за днем, немного изменяясь только с изменением времени года.

И такая жизнь длилась здесь всегда, насколько каждый из живущих мог вспомнить. И она будет продолжаться до тех пор, пока кто-то остается здесь, чтобы возделывать эти земли. Хотя завтра вечером будет одно небольшое отличие.

Завтра он не увидит всего этого. Завтра его здесь уже не будет.

Вздохнув, Ларн вернулся к работе, возобновив свои попытки починить древний, покрытый ржавчиной оросительный насос. До того, как зрелище заката отвлекло его, он снял внешнюю панель, открыв доступ к мотору насоса. Сейчас, в угасающем свете сумерек, он снял сгоревший стартер двигателя и заменил его новым, не забыв прочитать молитву духу машины, пока закреплял и проверял контакты.