Пятна на солнце

Дверь открылась беззвучно, лишь колебание воздуха выдало её движение. Изуна мгновенно расслабился, притворился, что всё ещё не очнулся, и прислушался. Порог переступили двое: один шёл не таясь, уверенно, шаг второго был едва слышен и осторожен. В личностях никаких сомнений: Хаширама и Тобирама. Сенджу остановились поодаль от пленника; их изучающие взгляды он чувствовал кожей.

— Ещё спит?

— Не спит, — голос у Хаширамы был мягкий, но Изуна не обманывался: он сам, когда пытает, зачастую мурлычет. — Сейчас я сниму повязку, — это уже было обращено непосредственно к Учихе. — Не дёргайся, мы не причиним тебе вреда.

Даже с завязанным ртом Изуна сумел хмыкнуть-замычать с достаточной долей скепсиса. Он понимал, что его будут пытать. Изуна хорошо знал своё тело и пределы терпения, умел абстрагироваться от боли, однако и его возможно сломать; у Изуны богатая фантазия, он представляет, что можно при желании сделать, используя Мокутон. Следовательно, необходимо умереть до того, как сломают, и он причинит вред клану.

Пока Хаширама развязывал ему глаза, Изуна застыл, не шевелясь, с душой едва ли не ухнувшей в пятки — так всегда бывало, когда чужие пальцы оказывались возле глаз, предназначенных брату. Но Сенджу не знают об этом и не должны знать. Поэтому, когда повязка была снята, Изуна пару раз моргнул и с вызовом уставился на главу Сенджу, попутно отмечая, что в самом деле находится в простом деревянном доме: голые стены, потолок и пол, ни единого предмета мебели. Мелькнула догадка: неужели и это — Мокутон?

— Мы не причиним тебе вреда, — повторил Хаширама, не спеша отодвигаться, но и не трогая кляп. — Мне нужно поговорить с Мадарой, а кроме как ради тебя он бы не согласился на встречу со мной.

Поговорить?.. Изуна дёрнул бровью, однако тут же вновь взял выражение лица под контроль. Значит, всё-таки шантаж.

— Я уже послал Мадаре письмо, — продолжил Хаширама, вглядываясь в лицо Учихи блестящими тёмными глазами. — Ему потребуется какое-то время, чтобы удостовериться в твоей пропаже; после он придёт. До той поры ты можешь лежать так, — он медленно двинул подбородком в сторону пленника, — или же мы перевяжем тебя посвободней и освободим рот, если пообещаешь хорошо себя вести. Даже накормим, — добавил он как аргумент большой важности.

Изуна на это насмешливо вскинул бровь и вновь хмыкнул, а затем посмотрел на Тобираму. Тот всё так же стоял у стены: брови сведены к переносице, губы сомкнуты в плотную линию. Как-то мало удовольствия при виде давнего врага в столь унизительном положении. Но неужели его даже перспектива давления на Мадару не в состоянии порадовать?

— Что ответишь? — поторопил Хаширама.

Подумав немного, Изуна чётко кивнул. Если Сенджу хочет говорить с Мадарой, Изуна ему нужен живой и, желательно, не помятый, иначе нии-сан и слушать ничего не станет. Хаширама прекрасно понимает это, поэтому убивать, даже пытать скорее всего не будет. Ну а если начать играть по его правилам, можно получить кусочек свободы, которую Учиха сумеет использовать себе во благо.

Впрочем, видимо капитулировав, Изуна остался собой. Когда Хаширама — аккуратно, стоит отдать должное, — извлёк кляп из его рта, Изуна резко выгнулся и цапнул. Зубы сомкнулись на пустом воздухе — враг успел отдёрнуть руку.

— А разве не это — обещанная еда? — Изуна невинно улыбнулся, а затем обнажил зубы в оскале. — Или пальчики Сенджу-сама для меня чересчур хороши, меня угостят белым мясцом? — он покосился на Тобираму и вновь клацнул зубами. Сенджу в курсе, Тобирама так точно, что он безбашенный, и могут поверить, что он не боится. На самом деле Изуну гложет страх — не за себя, за брата. Ужас с примесью стыда: придя за ним, Мадара попадёт в ловушку, подставится… Ками, только бы не пришёл!

Надежды на это отчаянно мало.

Хаширама усмехнулся. Тобирама, судя по рассерженному шипению, шутку не оценил.

— Сегодня без мяса… и крови, — Хаширама поднялся, на губах — спокойная, почти добродушная улыбка. — Есть рыба. Будешь?

— Ну вот! — Изуна гротескно вздохнул и откинулся назад — чертовски неудобно, учитывая связанные за спиной локти, но для образа нужно. — А я всю неделю мечтал, как попаду в плен к Сенджу, и вы меня накормите мя-я-яском…

На сей раз Хаширама засмеялся: просто и звучно. Кто ещё из них ненормальный, в самом-то деле?! Продолжая посмеиваться, он вышел — надо же, глава клана сам отправился за едой для пленника! Хотя, скорее всего, травник-Сенджу хочет лично что-то подмешать Учихе в еду. В любом случае, пока его нет…

Изуна перевёл взгляд на Тобираму.

— Точно не покормишь меня своими пальчиками?

— Замолчи, Учиха, — неприязненно проронил Тобирама из своего угла. Его красные глаза мрачно горели.